Рыжее наказание для плохих мальчиков

Кейн Лея

— У Ранстора была идея насчет моей беременности.

— Он бесплоден, Тави, — напомнил мне Шрайк.

— Видимо, он об этом не знал, — догадалась я. Конечно, откуда бы он узнал?! Он четырнадцать лет провел в войнах. Ни о каких женах и детях даже не помышлял.

— Ваш план провален. Значит, мне нет нужды возиться с вами, — заключил Шрайк, лениво прикрыв глаза. — Уходи.

— Нет, постой! — вскрикнула я, чувствуя, как уходит опора из-под ног. Иган не стал дожидаться. Принялся будить меня. Побоялся, что не вернусь. А я еще не успела сказать главного. — Пожалуйста, уведи нас от варваров! —

попросила я, едва держа равновесие на задрожавшей подо мной скалой. — Шрайк, мы придумаем другой выход!

— У меня только одно условие, — упрямо настаивал он, приоткрыв один глаз. — Спи с ними.

Ужас. Кошмар. Просто сумасшествие. Безразборно спать с мужиками! Ведь у некоторых из них есть невесты, жены, дети. Среди солдат есть взрослые седые дядьки, годящиеся мне в отцы. А я вообще не сторонница разницы в возрасте.

— Не будь озабоченным придурком!

— Мне нужна армия магов! — непривычно раздраженным тоном заявил котобог. — Спи с ними, и я уведу вас от варваров…

Меня рывком выдернуло из этой густоты мрака и холода. Очнулась в мягкой теплой постели, пахнущей Иганом. Сам он сидел на полу у кровати и гладил меня по голове. Едва я открыла глаза, счастливо улыбнулся:

— Наконец-то.

— Какой же ты нетерпеливый, — сонно пробормотала я, усаживаясь.

— Договорилась? — Перешел сразу к делу Ранстор, сидящий за столом и голодно точивший обед. Уже приоделся в чистую рубашку и брюки. Странно, что Тартис до сих пор не вернул его в клетку.

— Почти… — Я свесила с кровати ноги и подождала, пока Иган пересядет ко мне.

— Воды?

— Нет, милый, спасибо, — мотнула головой, потупившись на его заботливые руки. Взяла одну из них в свои ладони и скрестила наши пальцы. Крепко-крепко, насколько сил хватило. — Шрайк не станет помогать нам просто так.

Ранстор на мгновенье отвлекся от обеда. Сделал глоток воды, задумчиво покрутил в руке ложку и продолжил есть. Иган просто грустно вздохнул. Они разочаровались в боге, в которого тайно верили с самого детства. Один внимал рассказам няни, другой коллекционировал запрещенную литературу. Они рисковали жизнями, а Шрайк оказался не тем добрым и бескорыстным владыкой мира, которого они мечтали однажды увидеть.

— Наверное, у него есть условия? — поинтересовался Иган.

— Условие у него то же, что было изначально. Он требует, чтобы я наделила магией все войско.

— Так в чем проблема? — Ранстор звучно сглотнул и попил еще.

— Шутишь? — ощетинилась я. — Я наделяю вас магией через секс. А я не шлюха, чтобы трахаться с целым батальоном солдат!

— Тише-тише, — Иган притянул меня к себе, поцеловал в голову и крепко обнял. — Мы были привилегированным войском его величества. Это значит, что каждый из нас проходил спецподготовку. Никто не заставит тебя спать со всеми солдатами, кошечка. Мы справимся сами. Подготовимся к встрече с варварами…

— И подохнем, — подытожил Ранстор, закончив обед и отодвинувшись от стола. Вытерев рот салфеткой, встал, подошел к окну и, локтем опершись о стену, выглянул на улицу. — Когда-то у меня был бойцовский пес. Его дрессировали, тренировали, обучали, едва отняв от матери. Он в одиночку расправлялся с дюжиной разбойников, вытаскивал здоровенных

раненых солдат с поля боя. А погиб, встретившись со сворой бродячих собак. Те не знали пощады. Разорвали его на куски. Каждый из нас — этот пес. Варвары — свора безжалостных шакалов. Поймите одно: я выживу, так или иначе. Им я буду полезен живым, чтобы выдать меня деду и без боя захватить Северное Полесье. Поляжете вы.

— Октавия не должна идти на жертвы, — выдвинул протест Иган, а у меня внутри лопнула натянутая струна.

До этого момента я о себе думала больше, чем о нем. Дорожила им на словах. На деле — струсила перед единственным шансом сохранить ему жизнь. После этого утверждать, что я люблю Игана, как минимум, нечестно.

— Док, сходи к Тартису, — попросила я его, отодвинувшись. — Скажи, что мне нужно с ним поговорить.

— Хорошо, — кивнул он, поочередно поцеловал мои руки и, одарив меня улыбкой, покинул хижину.

После его ухода стало тихо и неуютно. Ранстор не спешил нарушить тишину. Смотрел в окно и чего-то ждал.

— Я пересплю со всеми вами, — заявила я дрогнувшим от нервозности голосом, — но ты должен пообещать, что после этого прикончишь меня.

Принц медленно обернулся, скрестил руки на груди и ощупал меня исподлобным взглядом, ища подвох в моих словах.

— Не переспишь.

— Считаешь, пупок развяжется? — фыркнула обидчиво.

— Ты не такая.

— Ты меня совсем не знаешь.

— Да? — Он изогнул бровь и дернул уголком рта. — Тогда докажи, что способна раздвинуть ноги перед пятью десятками солдат.

Сглотнув, оглохла. Ранстор словно кулаком огрел меня. Перед глазами полетели черные мушки. Вся комната поплыла. И мне стоило больших усилий собраться.

Поднялась с кровати, выдохнула и сорвала с себя рубашку Игана.

— Хочешь доказательств? Подойди и возьми, ваше высочество.

Мой голос застрял в воздухе. Тот сгустился до такой плотности, что мне стало трудно дышать. Еще труднее думать. Мной двигало исключительное желание спасти всех этих солдат. Даже Харди и Герарда, будь они неладны!

Я не знала наверняка, примут ли вообще эти парни мое предложение. Чувствовала себя продажной девкой с трассы, которую доставили в военный гарнизон. Предлагала себя за бесценок, фактически даром, еще и запрещенную законом магию в придачу.

Но шлюхой я оставляла желать лучшего, потому что уже через минуту мне стало стыдно. Ранстор не спешил принимать мой дар. Бродил по моему обнаженному телу опьяненным взглядом и чего-то выжидал. На секундочку я представила, как вот так же презрительно и оценивающе на меня будут смотреть остальные. Кто-то вообще откажется, унизив меня. А особенно озабоченные захотят грязных игр.

— Ты так сильно любишь его? — спросил, доведя мое лицо до цвета спелого помидора.

— Иган очень великодушный человек. Он не заслуживает такой смерти. Он достоин большого успешного будущего.

Ранстор наконец сдвинулся с места. Ровным размеренным шагом приблизился ко мне, действуя хуже токсичного тумана. Я опустила глаза, покрываясь мурашками. От его взгляда, его ухмылки, его голоса. От того тепла, что исходило от него даже на расстоянии.

Он поднял с кровати рубашку и протянул ее мне.