Рыжее (не)счастье Эльфа
Шрифт:
— Что? — я дёрнула ухом. — Пересолила?
— Энджи уже поднимается. Говорит, даже читает, — Мика сказала это радостно, но как-то странно. Будто за этими словами стоит ещё что-то.
— Это же здорово. Он не стал диким. Значит лекарство работает и скоро мир изменится.
— Только если на нашей стороне всё так же будет сражаться господин Бетани, — Мика дёрнула ухом. — Но, сама понимаешь, он не только добрый и умный. А ещё богатый, красивый, влиятельный и молодой. Как считаешь, он привлекает женщин?
Меня насторожило направление
— К чему ты клонишь?
— Уже завтра сюда может войти новая миссис Бетани, вот к чему. И что нас ждёт? Он создал практически идеальное безопасное место, но всё может рухнуть в одночасье.
— Никониэль в состоянии отстаивать свои интересы.
Мика фыркнула.
— Ты явно не знаешь, что такое брак. Мужчина и сам не заметит, как начнёт делать то, что хочет жена.
— И что ты предлагаешь? — я прижала уши.
— Можно морально готовиться к тому, что будет жесть. Ты, кстати, попадёшь первая. Любая женщина не одобрит красивую девушку рядом со своим мужчиной. К Никониэлю тебя больше никто не подпустит.
— Можешь пропустить эту нагнетающую вступительную часть, — я закатила глаза. — Чего хочешь? Чтобы я травила приходящих сюда женщин?
— Чтобы ты начала шевелить мозгами! — Мика схватила меня за руку. — У тебя единственной есть шанс помочь всем нам!
— Снова об этом, — я вытянула руку из её пальцев.
— Что значит «снова»? — изогнула бровь Мика, а после отмахнулась. — Что ж, я поняла твою позицию, плыть по течению. Ясно. Тогда говорить не о чем. Попробуем что-то другое. Не знаю… — она задумалась и вдруг щёлкнула пальцами. — Виктория, ну конечно. Правда, человек, но в некотором смысле это даже надёжнее.
— Что? Это кто? — всполошилась я.
— А разве она ещё не приходила? — наморщила лоб волчица. — Впрочем, с чего такие вопросы? Тебе ведь всё равно.
— А ты умеешь общаться без завуалированных намёков и прямо говорить чего хочешь? — я сложила руки на груди.
Вот ещё истеричка, у которой ненависть к эльфам переключается по щелчку пальцев, учить меня будет.
— Я ничего от тебя не хочу. Прямо спросила — будешь пытаться Бетани охмурить. Ты меня послала, — волчица повела плечом. — Да, он приятный парень, спаситель моего ребёнка, но именно поэтому я хочу сделать всё, чтобы он остался на нашей стороне. Пусть обман и его использование. Насколько я знаю, он привык, быть один и на искреннюю любовь и привязанность даже надеяться не будет.
— Вот это меня и раздражает! — со злостью огрызнулась я. — Попытка использовать его. Не понимаешь? Хотя с чего бы. Я же тоже оборотень, мы привыкли, что есть те, кто использует, и тот, кого используют. Может он потому и один, живёт в обществе, в котором это — норма. И никому не интересно, что он на самом деле думает.
— Ты серьёзно? — Мика округлила глазами. — Да плевать мне, что он думает! Мне нужно выжить и спасти семью. Как и всем нам. Ты из какого мира к нам явилась —
— Видимо так, — фыркнула я.
Забрав наполнившийся кофейник, я резко повернула к лестнице, злясь на весь мир. Это кошмар какой-то. Теперь, после этого разговора я и сама была не уверена в том, из какого мира я сюда попала. Вроде бы мы жили в одних условиях, Мика тоже училась в академии. Отличие в том, что она успела пообщаться с первым хозяином, а я почти нет. В этом всё дело?
Перед дверью лаборатории я остановилась, испугавшись своей мысли. Стоит ли Никониэлю спасать нас? Ведь таких, как Мика, Хакан — слишком много. Одни спокойнее, другие агрессивнее. Я начинаю понимать, почему его пытались отравить. И почему та эльфийка, которую мы так и не обсудили, сосредоточившись на мальчике, пыталась уничтожить город. Ник придумал что-то на этот случай? Он сумеет сдержать агрессию?
Мотнув головой, я толкнула дверь и спрятала тревогу под улыбкой.
Никониэль держал в руках две пробирки — с ярко-жёлтой жидкостью и с ядовито-красной. Рассказывая о чём-то, он по очереди капал из каждой в пузатую пробирку с кипящей водой, которая стояла над зажжённой горелкой. Отца Энджи я заметила на диване уснувшим. Произошедшие сильно его вымотало.
— Это и называется — реакция, — закончил Ник.
Мальчик, всё ещё бледноватый, но без намека на одичалость стоял рядом и смотрел на Ника круглыми глазами. В себя он пришёл на третий день, но потом лежал почти неделю. А теперь стоит. Поразительно.
— Мистер Бетани! — Выдохнул он. — Это ведь даже лучше, чем магия в книжках.
— Именно, — Ник оглянулся, радостно кивнув. — Потому что с магией в книгах всегда много условностей. То она действует, то нет. В какой-то момент герой использует очень мощное заклинание, а после будто забывая о нём больше никогда не произносит. Или находится злодей, который умеет им пользоваться гораздо лучше. А наука стабильна, как и её законы. Если ты бросишь предмет на землю, — обязательно упадёт. Если лишить пламя кислорода, — он прижал огонь на грелке толстой тряпкой, а после поднял, — погаснет. Сочетание уксуса и соды шипит — это лишь крупицы знаний, которые ты, собирая и подставляя как бесконечную мозаику, можешь превратить в нечто прекрасное, — Ник сгрёб ещё пару мензурок и капнул в общую пробирку. Та снова забурлила, заискрилась всеми цветами радуги.
— Энджи, как ты сегодня? — я нашла кружку Никониэля среди заваленного не пойми чем лабораторного стола. Лучше её помыть. — Хочешь чего-нибудь?
— Нет! Мистер Бетани ещё опыты обещал показать! Смотрите, что мы уже делали, — он показал плотный прозрачный полиэтиленовый пакетик с водой. Из него торчали карандаши, которые его пробили, но вода не вытекла.
— Здорово, — оценила я, коснувшись плёнки пальцем. — Ты запомнил почему так?
— Ну… это из-за таких маленьких штук, — Энджи на миг задумался, а после неуверенно посмотрел на Ника. — Молекулы, да?