Рыжее пророчество
Шрифт:
– А почему не Антипа? – вмешалась в разговор Матрена.
– Если бы на терем напали разбойники, то это вполне могло касаться премьер-боярина, – неторопливо пояснил свои слова бывший пекарь. – А когда нападает нечисть, да к тому же под руководством темных сил, то, значит, тут замешаны два белых колдуна и ведьма, а никак не премьер-боярин, старая нянька или Селистена.
– Логично, – согласился я и, пошарив взглядом по столу, выудил пирожок с грибами и в два приема прикончил его.
– Итак, можно сделать вывод, что это дела скорее колдовские, чем человеческие, – все тем же размеренным
– Колдуны что, не люди, что ли? – хмыкнул я.
– Ты же знаешь, что при определенных обстоятельствах даже собаки становятся людьми, – огрызнулся наш умник, – или, скажем, кошки.
– Ну насчет кошек-то ты загнул, – протянул я, вспоминая противного Барсика, но осекся и развивать эту тему не стал. Слишком много чести для не слишком любимого мною кошачьего племени.
На этот раз сладкая парочка тоже решила прикончить по пирожку. Я удачно воспользовался паузой, слямзил с тарелки малосольный огурчик и смачно захрустел им.
– Ладно, то, что в деле завязаны колдовские силы, это более или менее ясно, – продолжил я разговор, – неясно только, кто именно нашел столько наглости, чтобы перейти дорогу Серогору и, соответственно, мне?
– И зачем это ему нужно, – вставила словечко Матрена.
– Ну на твой вопрос, Матрешенька, у меня ответа пока нет, а вот по поводу Даромирова интереса у меня есть кое-какие соображения.
Чтобы придать своим словам веса, Проша в очередной раз выдержал положенную паузу, окинув нас своим неторопливым взором. Я еле сдержался, чтобы не съязвить по этому поводу, а Матрена скрепя сердце убрала под стол свои могучие кулаки. Наверное, чтобы в порыве не покалечить любимого супруга. Проняв понял все правильно и перешел к главному:
– Ты же знаешь, Даромир, земля слухами полнится, а где слухам оседать, как не в питейном заведении. Я хоть и занят целый день по хозяйству, но иногда страсть как люблю чужие разговоры послушать. Уточняю: не подслушивать, а просто слушать, в этом, согласись, разница огромная.
– Именно, – поддержал я излишне скромного хозяина кабака, – главное себе правильно все объяснить, а остальное мелочи.
– Так вот не далее как на прошлой седмице к нам в кабак зашли калики перехожие. Люди особенные, хоть и грязные, так что я им поляну накрыл по всем правилам. Ели они мало, зато говорили промеж собой много. Я как раз с соседнего стола пустую посуду убирал и слышал, как один другому сказал, что, мол, в городе появился молодой колдун, а раз так, то добра теперь не жди и нужно скорее отсюда убираться.
Я чуть груздем соленым не подавился.
– Как это от меня добра не жди? Вот неблагодарные! Я в поте лица тружусь на благо нации, кую, так сказать, щит Родины, чуть ли не ежедневно хожу на службу, законы всякие разные принимаю, а они – «добра не жди»!
– Ты, наверное, не понял, – остановил меня Прохор, – я сказал: «молодой» колдун.
– Ну так я единственный молодой колдун в городе и есть.
Ответом на такую вот непреложную истину мне послужил дружный смех. Басовитый Матренин и тоненький Прошин. Лично для меня в данном случае тональность не имела никакого значения, так что на всякий случай я решил обидеться на обоих.
– Да ладно, чего там! –
– Не понял? – Я даже забыл про обиды. – Как это сложно?
– Да очень просто, – выдала каламбур женщина-гора, – вспомни, вот когда еще безбородым в город первый раз попал, ты молодым был?
– Да, – живо отозвался я.
– А с тех пор ты сильно изменился? – не останавливалась хозяюшка.
На этот вопрос я ответил не сразу. Мой взгляд как-то сам собой уставился на сияющий самовар. Оттуда на меня смотрел солидный муж с густой бородой, в соответствующей статусу одежде, с уверенным нагловатым взглядом и наметившимся животиком. Не могу сказать, что зрелище мне не понравилось (кроме живота, конечно), но тут самому себе я был вынужден признаться в правоте Матрениных слов. От того беззаботного шалопая, который много лет назад появился на пороге этого самого заведения, осталось разве только нахальство.
От столь неожиданного открытия я даже немного растерялся, но потом быстро взял себя в руки. Что это я разнюнился? Ну подрос немного, ну и что? А к уничтожению живота приступлю буквально с завтрашнего дня. Тем более что случай выдался удачный – ни жены, ни Кузьминичны в городе нет, а стало быть, упоительного обильного ужина ждать не приходится. Ладно, так и быть, ради идеалов юности сажусь на эту самую Селистенкину диету. Вот уж никогда не думал, что опущусь до подобной пакости. Но туг уж ничего не поделаешь.
А вот бороду брить не буду, не для того я ее столько лет отращивал, холил и лелеял, чтобы в одночасье лишиться своей мужской красоты. К тому же что колдунам, что боярам бороды по статусу положены, для солидности. Лучше я себе кафтан какой попроще выберу да глупость какую отчебучу. Это спокойней, да и привычней как-то. Вот вернется Селистена домой и не узнает мужа. Словно и не было этих лет. Решено, срочно молодею!
Но хотя себе я кое в чем признался, собеседникам виду не показал. Ну их, еще засмеют.
– Нет, ребята, что ни говорите, а я до сих пор в Кипеж-граде самый молодой колдун со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Хозяин с хозяйкой переглянулись, но на этот раз ни смеяться, ни перечить не стали. Знают же, что первое небезопасно, а второе бесполезно.
– Вот что в тебе с годами не меняется, так это твое упрямство, – констатировал Проня. – Ладно, оставайся самым молодым, если хочешь, но учти, что где-то совсем рядом ходит чрезвычайно наглый, самоуверенный, честолюбивый колдун. В общем, точно такой, каким ты был много лет назад, с той лишь разницей, что вместо белого света в его душе тьма.
– Если на секунду предположить, что ты прав, – задумчиво почесывая затылок, проговорил я, – то тогда мало никому не покажется, уж я-то себя хорошо помню.
– Для того чтобы с ним справиться, тебе понадобятся все твои силы и умения. А может, и того больше. Надеюсь, у тебя есть что ему противопоставить?
– Не сомневайся, – буркнул я, обдумывая слова Проши, – я брал уроки у твоей жены и теперь всегда в рукаве держу козырного туза.
– Главное, чтобы была возможность его достать, – парировал Матренин супруг.