Рыжее солнце любви
Шрифт:
Посредником между Дрю и миром живых стал проводник, который через несколько минут постучал в дверь купе. Проклиная себя за то, что позволил своей бездонной глотке взять верх над затуманенным разумом, Дрю выслушал поучительнейшую историю о том, как некий пьяный писатель пристал к проводнику с вопросом, не продает ли тот билеты на поезд.
Поначалу проводник пытался объяснить писателю, что билетов на поезд он не продает и в поезд с собаками не пускает, но писатель был непреклонен. Он вовсе не мог потерпеть до завтра, прийти в себя, выспаться и поехать одним из утренних поездов. Ему так срочно
Оказалось, в Ноувервилле у писателя заболела бабушка, которую ему срочно понадобилось навестить. Причина была воистину уважительной и заслуживающей сочувствия, поэтому проводник не только согласился, но и выделил с горя напившемуся писателю и его собаке-поводырю целое купе в полупустом поезде, который, кстати говоря, через пятнадцать минут должен остановиться в Ноувервилле.
— Спасибо, — только и смог выдавить Дрю. Через пятнадцать минут они со Шредером — несчастной жертвой хозяйского самодурства — стояли на ноувервиллском вокзале и вдыхали сладкий запах поздней ноувервиллской осени. Добрый проводник не отказал Дрю в еще одной малости и дал таблетку от головной боли, так что только сейчас, когда боль немного отступила, Дрю смог по-настоящему осознать весь смысл произошедшего и провести ревизию собственных карманов.
Карманы, вопреки опасениям Дрю, оказались не такими уж и пустыми. В них имелась довольно приличная сумма наличных денег, банковская карточка, — хорошо бы ее принимали в Ноувервилле! — паспорт, который предусмотрительная Шейла всегда засовывала в карман его пальто, когда он отправлялся нате мероприятия, где ему грозил «стаканчик-другой» виски, и даже наполовину заряженный сотовый телефон.
Дрю подумал даже позвонить Шейле, но потом решил перенести этот нелегкий разговор на утро. Ему ведь и так придется объясняться с бабушкой, которая, по его же собственным словам, заболела. Это надо же было придумать такое! Вру, как школьник, плюнул Дрю и представил округлившиеся глаза бабушки, которой как снег на голову свалился полутрезвый внучек. Если бы еще вспомнить, когда они в последний раз виделись… Шредер сочувственно покосился на хозяина.
— Какой же я засранец, Шредер, — вздохнул Дрю. — И нечего меня жалеть. Я этого не заслужил. Пойдем-ка лучше попробуем поймать такси.
Собака послушно пошла за шатающимся из стороны в сторону хозяином. Когда Дрю вышел на абсолютно пустую дорогу, пес громко гавкнул. Дрю, дошедший до середины дороги, обернулся.
— Шредер, пожалей меня, пойдем, не упрямься. Если будешь хорошо себя вести, бабушка тебя накормит…
Шредер действительно перестал упрямиться, но повел себя более чем странно. В два прыжка он очутился рядом с хозяином и, вцепившись зубами в новые брюки Дрю, потянул его назад, к тротуару.
— Какого черта?! — крикнул Дрю, потянувшись за собакой, и вдруг услышал визг тормозов совсем близко от того места, на котором только что стоял.
Как я мог ее не заметить? — подумал Дрю, разглядывая полицейскую машину, словно инопланетный корабль. Хотя и в Ноувервилл я тоже незаметно приехал.
Шредер наконец отцепился от его брюк, а из машины вышло какое-то маленькое существо, здорово похожее на инопланетянина,
Из-под полицейской фуражки, нелепо сидевшей на существе и полностью закрывавшей его лицо, топорщились смешные рыжие уши — только когда Лепрекон подошел ближе, Дрю понял, что это вовсе не уши, а волосы.
— Добрый день, сэр, — хмыкнул Дрю, обратившись к Лепрекону.
— Вы еще и издеваетесь?! — пропищал рыжий Лепрекон тоненьким голоском. — Вас что, правилам дорожного движения в школе не учили? Или вы уроки прогуливали? Фу… — поморщился Лепрекон, принюхавшись. — Да от вас разит, как от бочонка. Вы еще и пьяны, сэр!
— Был. Уже почти все выветрилось, — честно признался Дрю.
— Собаку бы хоть пожалели, — продолжил укорять его Лепрекон. — Бедняга чуть не погибла, спасая вас от участи быть раздавленным. Даже псина понимает, что нельзя переходить дорогу в неположенном месте.
— Интересно, какое же тогда положенное? — хмыкнул Дрю, пытаясь разглядеть лицо Лепрекона, скрытое козырьком фуражки.
— Переход совсем рядом. — Лепрекон указал на переход, которого Дрю не заметил по той причине, что просто не знал о его существовании, и склонился, чтобы погладить собаку. — Какая милая…
— Это он.
— Значит, милый. И несчастный. Это надо же, так не повезло с хозяином.
— Послушайте, — оскорбился Дрю, которого задели не только слова Лепрекона, но и то, что Шредер весьма благосклонно отнесся к поглаживаниям этого странного человечка с рыжими ушами, — я же не упрекаю вас в том, что вы только что чуть меня не раздавили.
— Еще бы вы упрекали! — раздраженно пискнул Лепрекон. — Сами неслись под колеса, как какой-нибудь самоубийца.
— Прекратите меня оскорблять! — окончательно разозлился Дрю. — Я же не знал, что в полиции работают лепреконы…
Странный человечек с рыжими ушами поднялся и из-под козырька сверкнул на Дрю злыми им юными глазками. В этот момент дверь полицейской машины снова открылась, но на этот раз из нее вылезла полная противоположность Лепрекону — на фоне своего напарника высокий и крепкий негр показался Дрю настоящим гигантом.
— Фокси, ты что, читаешь ему лекцию о том, как нужно переходить дорогу? Или у тебя какие-то проблемы с этим парнем? — полюбопытствовал негр.
— Все в порядке, Билли, — успокоил напарника Лепрекон, и Дрю был ему весьма за это признателен. Вряд ли кому-то хотелось выглядеть плохим парнем в глазах такого офицера дорожной полиции, как Билли. И Дрю не был исключением.
— Так что вы все-таки делаете в столь ранний час посреди дороги? — напоследок поинтересовался Лепрекон.
— Пытаюсь поймать такси, — ответил Дрю.
— Триста шестьдесят три, — пропищал Лепрекон.
— Что?
— Триста шестьдесят три, — повторил Лепрекон. — Служба вызова такси по Ноувервиллу. Удачи на дорогах. И… берегите собаку.
— И чем же ты так понравился этому Лепрекону? — полюбопытствовал Дрю, глядя вслед полицейской машине, завернувшей в сторону парка. — Понял, у тебя тоже рыжие уши. А еще говорят, что нечисть боится собак.