Рыжие псы войны
Шрифт:
— Очень скоро все кончится, — заявил ей уже глубокой ночью старый вельможа. — Среди мятежником есть люди, которых знают ваши верные подданные, и к ним уже послали гонцов.
Айра только кивнула.
Все происходило как-то скомканно, суетно и не красиво, рядом постоянно оказывались случайные люди, которые вроде бы даже сами удивлялись тому, что они здесь делали, — хотя Голос и пытался разуверить Айру в этом, утверждая, что все происходит именно так, как и должно быть — раз уж подобное вообще допустили.
Под утро на лагерь, раскинутый
— Их послали, чтобы выкрасть вас, — пояснил вельможа после того, как его пропустили к спешно одевшейся с помощью все той же пугливой дамы королеве. — Но мы ждали чего-то подобного, и их на падение не было неожиданностью. Если бы попытка удалась, каждый выживший получил бы по кошелю золота и дворянский титул…
— Больше нападений не будет? — спокойно спросила Айра, хотя внутри у нее все дрожало.
— Если бы я был на их месте, — медленно произнес вельможа, — то я бы ни на мгновение не оставлял попыток выкрасть или убить вас. Потому что будь я на вашем месте, то после подавления мятежа я бы казнил всех причастных к нему и этим напугал бы тех, кто хотя бы во сне подумывал о подобном.
«И он абсолютно прав, — согласился Голос. — Если ты решишь кого-нибудь помиловать, это может сослужить тебе и твоей стране очень плохую услугу».
Айра и сама понимала, что жалеть ей никого нельзя — да и кого? Ведь наверняка все, кто строил против нее заговоры, — дурные люди.
С рассветом в лагере появились посланцы от мятежных командиров рот и полков. Те писали о том, что пошли на поводу у обманщиков и готовы помочь захватить предводителей заговора. Голос растолковал их письмо, отмечая, что на самом деле это попытка поторговаться — если Айра не согласится, то часть заговорщиков сможет улизнуть на кораблях из страны, а если согласится, то должна будет простить часть изменников.
«Соглашайся, это выгодное предложение, — сказал Голос, когда послание было дочитано».
«Но ты же сам говорил, что я не должна миловать бунтовщиков!»
«Казнить и миловать ты будешь, сидя на троне, а сейчас ты вынуждена договариваться и следить за тем, чтобы выйти из ситуации с как можно меньшими потерями».
— Я согласна, — сказала Айра. — Но столица и королевский дворец должны быть полностью нашими еще до заката.
До обеда ничего не происходило, затем приехали очередные гонцы — но на этот раз от Айры не требовалось разговаривать с ними. Вскоре лагерь снялся с места и двинулся ко дворцу — и по пути к ним присоединялись все новые и новые отряды, а еще простые люди, и то и дело кто-то кричал «Дорас!», а затем другие люди дружно орали «Королева Айра!».
Иногда раздавались и «Смерть предателям!», и «Развешать на деревьях!», и от того, каким тоном это все было произнесено, у королевы мурашки шли по телу.
В эти мгновения она вспоминала о том, что ей
Ближе к вечеру добрались до королевского дворца.
Перед распахнутыми настежь воротами, между потупившимися солдатами королевской стражи расхаживал Парай Недер, веселый и бодрый, с громадным синяком, расползшимся по всей левой стороне лица.
— Ваше Величество, — поклонился он церемонно. — Рад, что все подходит к благополучному разрешению. Мне не удалось бежать из дворца, но, выбирая между своей жизнью и вашей, я не задумался ни на секунду… Но и здесь я смог сделать немало, несмотря на то что большую часть времени оставался под стражей.
«Лжет, но красиво, — отметил Голос. — Одно точно — ему не было никакого резона тебя предавать».
— Я рада, что вы живы, — заметила Айра. — Мне ведомо о нескольких предателях, но вам наверняка известны все.
— Конечно же, — без тени сомнения ответил Парай. — Пойдемте.
Во дворе замка, рядом с той башней, где девочка когда-то вела переговоры с Раменом, на коленях стояли связанные люди. Их было много, настолько, что у Айры перехватило дыхание, — человек сорок, а то и пятьдесят. Большинство смотрели в землю, но некоторые искали взгляда королевы — кто с раскаянием, кто с вызовом.
И среди них потрясенная Аира увидела Альрика — своего барда.
И только в этот момент она поняла, что происходящее — реальность, что сейчас надо сказать, чтобы мятежников кинули в темницу, а затем казнили в соответствии с их титулами: кого-то четвертовали, кого-то повесили, а с пары участвовавших в заговоре магов сняли кожу.
А барду как простолюдину, осмелившемуся поднять голос против короны, надо будет залить расплавленный свинец в горло.
И замолчал Голос, а веселый и неожиданно звонкий Парай, которому все удалось — и удалось действительно малой кровью, — заговорил не переставая, но все не о том, не о важном. А о каких-то беспорядках, о том, что надо будет снять часть налогов со столицы и устроить праздник, и что-то еще, и еще, и еще!
— Ты предал меня, Альрик. — Айра подошла к барду. — Оставьте нас!
Все отступили, остальных мятежников, не церемонясь, оттащили в сторону.
— Почему ты это сделал? — спросила королева у стоявшего на коленях Альрика.
— Мне пообещали, что вам ничего не сделают, — горячечно зашептал бард. — Я был никем, а после восстания получил бы титул. Я не мог бы быть рядом с вами всегда, но хоть на мгновение… Как в балладе «Рыцарь королевы»…
— Я подарю тебе это мгновение, — пообещала Айра.
Она опустилась на колени перед бардом, откинула в сторону свою рыжую гриву, не стянутую ни обручем, ни шнурком и не придавленную оставленной в суматохе во дворце короной, а затем склонилась и прикоснулась губами к губам Альрика.