Рыжие псы войны
Шрифт:
Веревка все уходила и уходила вниз, пятьдесят локтей, шестьдесят, семьдесят, еще больше… По лицам Рыжих Псов было понятно, что им очень не хочется спускаться вниз, туда, откуда выхода может и не быть.
Наконец веревка дернулась трижды — Коренмай достиг дна и явной опасности там не обнаружил.
Аккуратно подвинув Дайрута, вторым пошел Ритан, затем Имур и прочие воины. Все они старались показать, что им не страшно, а Дайруту, первым шагнувшему в пещеры, ничего доказывать было не надо, и поэтому в итоге он остался один перед
Убедившись, что веревка надежно привязана к каменному выступу, скорее всего специально устроенному некогда здесь именно для этого, он спокойно полез вниз.
Закрепленный на предплечье факел, на который Дайрут добавил капли Лиерры, немного мешал, но за роскошь видеть картины, изображенные на стенках колодца, можно было поступиться не только удобством. Некоторые изображения были выполнены весьма искусно, другие сделаны словно ребенком, но все они касались одной темы.
Здесь были сотни, тысячи рудокопов, шахтеров — они добывали драгоценные камни, руду. На одних, поистине громадных картинах показывалось, как сотни гномов прорубают многоуровневые шахты, на других изображались бедствия — обвалы, затопления, на третьих гномы воевали прямо в шахтах, и что это было, войны, восстания или нечто иное, Дайрут так и не понял.
Время от времени встречались ответвления — но все они выглядели либо слишком узкими, такими, что широкоплечему Дайруту в них было даже не забраться, либо забиты досками.
Чем ниже спускался Дайрут, тем более схематичными становились картины — и тем реже на них изображался мирный труд и все больше места доставалось картинам бедствий и войн. Появилось и новое действующее лицо — громадный гном в короне, который пожирал остальных или раздавал им приказы, заставляя идти в огонь или нырять в подземные озера.
Добравшись до низа, Дайрут обнаружил, что здесь лежит расколотая деревянная клетка, чуть уже, чем ширина колодца, — скорее всего, именно в ней раньше спускали и поднимали гномов.
Рядом с ней стояли Рыжие Псы.
В свете факелов, стоя на твердом камне, они чувствовали себя более уверенно и постепенно привыкали к подземелью. Каждый из них держал в одной руке факел, а в другой — саблю, но выглядели бесстрашные гонцы изрядно напутанными.
— Выпьем перед дорогой, — предложил Дайрут, предлагая остальным свой бурдюк. Это был очень расточительный жест — никто не знал, найдут ли они под землей источник с питьевой водой, а потому старались беречь свои бурдюки.
Никто не подозревал, что в свою воду Дайрут, перед тем как спуститься вниз, добавил капли бесстрашия, выданные ему Лиеррой. Она не сказала, сколько надо добавить, поэтому он просто опустошил глиняный пузырек в бурдюк, а затем убедился, что вкус почти не изменился.
Все сделали по глотку — а Ритан, судя по движению кадыка, выпил все, что оставалось, так как был последним.
Действие зелья не замедлило проявиться — теперь Рыжие Псы рвались исследовать пещеру,
В большой пещере, где они находились, нашли полтора десятка ответвлений, а еще два провала, ведущие вниз. На коротком совете решили пойти по одному из боковых проходов, отмечая каждую раз вилку копотью с факелов.
Теперь все шагали бодро и спокойно, время от времени сменяя идущих впереди и позади, которые уставали быстрее, так как им приходилось внимательно смотреть вперед — или назад, в зависимости от того, где они находились — в авангарде или арьергарде.
В один момент впереди послышался странный шорох.
Идущий вторым за Ахме Имур метнул на звук нож, и кто-то пронзительно вскрикнул, а затем затопал прочь.
— Всем приготовиться! — скомандовал Коренмай.
Однако следующие полтысячи локтей, которые отряд шел по кровавым следам, оставленным пещерным обитателем, никто им на пути не встретился. А затем Рыжие Псы выбрались в громадную, тщательно отделанную мрамором, золотом и драгоценными камнями пещеру.
Все Рыжие Псы, кроме Дайрута, невольно опустили факелы — стены пещеры словно светились изнутри, и нужды в них здесь не было.
Это место напомнило приемную залу императорского дворца — она была примерно такой же по размерам, и тут так же в дальнем конце на небольшом возвышении стоял трон. Вот только трон императора выглядел куда меньше, и сейчас там, в Жако, на нем восседал худой и гибкий хан Разужа, а здесь на инкрустированном алмазами и нефритом громадном кресле сидел некто, отдаленно напоминающий гнома — но по размерам он был скорее троллем или людоедом. Он казался голым и заплывшим жиром, лишь на голове красовалась небольшая корона, а предплечья стягивали массивные, но слишком тесные для рук хозяина наручи.
— Давненько, давненько, — на старинном диалекте имперского языка громогласно произнесло чудовище. — Давненько, давненько.
Что именно оно имело в виду, было понятно — давно никто не забирался прямо к нему в лапы.
Чудовище встало с трона, и оказалось, что ноги его, толстые и мощные, отнюдь не пропорциональны телу: массивная туша на коротких ногах выглядела устрашающе — и одновременно смешно.
— Аздаг кромеш! — рявкнул хозяин подземелья, и из нескольких проходов в стенах на Рыжих Псов кинулись гномы.
В первый момент Дайруту показалось, что их великое множество и они, как, в общем-то, и все остальные гномы, массивные и невысокие. Однако почти сразу стало ясно, что врагов не больше трех десятков, а массивными их делают старинные доспехи, кое-как надетые на изможденные тела, для которых все это железо — почти неподъемная ноша.
Здесь пугало все, и несколько десятков гномов с криками, дающими долгое и неприятное эхо, могли ошеломить любого — но только не выпивших эликсира Лиерры воинов.