Рыжие тёмными не бывают
Шрифт:
— След бича. — Тэя улыбается, а в глазах блестят слёзы. — Она была здесь.
Когда мы заходим в шатёр, она рассказывает девочкам о находке, а потом вместе с ними заставляет меня оголить спину и они втроём дружно охают, считая синяки от болтов. Когда она отходит, Энжи задумчиво смотрит ей вслед.
— Восемь стрел, которые, как она говорит, все летели в неё. — Вздыхает. — Ты за один день спас её больше раз, чем нас всех.
— Ты ревнуешь? — Обнимаю её и подошедшую Элю.
— Неа. — Улыбается. — Я просто думаю, спорить ли с Элей, влюбилась ли она уже в тебя или ещё нет.
— Вообще-то, — Эля тихо хихикает, — учитывая, какие между ней и Валиром
— Угу. — Энжи грустнеет. — И где теперь эта Рыжая?
Слышим бешеные вопли Тэи – к моему удивлению, она орёт на Боло, а не на Валира. Старик в ответ зло усмехается:
— Да, Ваше Высочество, я с удовольствием отвечу перед нашей королевой, что посадил её дочь на цепь, чтобы она не лезла в каждую бочку затычкой. Ты наследница, чёрт возьми, а не воин, запомни это. Сложить голову в сражении куда легче, чем нести бремя ответственности.
Тэя испуганно замирает, глядя на разозлённого старого воина, а затем кивает. Пока она тихо идёт к нам, ловлю адресованную мне хитрую ухмылку Боло.
Глава 11.
Аня Рыжик.
Теряю счёт времени и полностью утрачиваю чувство направления – я заблудилась. Бесконечные извилистые коридоры сменяются один за другим, иногда выпуская меня в просторные залы, давящие кажущейся бесконечностью своего пространства с невидимыми в сумраке стенами. Да, мои глаза привыкли настолько, что я скорее ощущаю себя в вечных вечерних сумерках, чем во тьме беспроглядной ночи. Я иду, пока не падаю от усталости на очередное мягкое возвышение и засыпаю, встаю и иду дальше. Уже нет ни слёз, ни злости, ни даже отчаяния. Все мои чувства притупились, даже воспоминание о моих любимых становится каким-то далёким, всё менее реальным. Их образы всё больше напоминают мне ощущение сказки.
Неделя прошла или две? Я без малейшего понятия. В последние дни даже не заглядываю в эти чёртовы разрывы – надоело. Минимум с десяток раз вываливалась в них и попадала в скопище серых туш, чудом успевая прыгнуть обратно в тень раньше, чем ко мне протягивались страшные лапы. Затем все разрывы стали приводить меня в пустой лес. Я попыталась брести по нему, но к отчаянию стало добавляться чувство голода, которое я в тенях не чувствую. Очередной самый непродолжительный сон в тенях наполняет меня не только силой продолжать путь, но и чувством сытости. Ощупываю бёдра и талию – кажется, я даже набрала капельку веса. Иронизирую сама над собой – вернусь к ним толстая, будут знать, что во время меня не нашли. Шмыгаю носом от внезапного приступа жалости к себе. Пытаюсь переключить свои мысли на что-то другое. Пытаюсь вспомнить в подробностях поединок с Боло. Всплывают в памяти его слова.
— Твой меч там, в тенях. Тебе ещё предстоит его найти. — Он сказал это как бы с сожалением.
Вспоминаю последние моменты, когда видела его, Краша, чувствовала рядом Энжи с Элей, любовалась обалденно красивыми локонами Тэи. В мозгу возникает картинка: двое вояк этого Валира тащат грубые железяки, тяжелую цепь и этот проклятый ошейник. Почему-то сейчас моё сознание подменяет его другим, потоньше, с мягкой бархатной подкладкой, но не менее крепким, с небольшим замочком. В мозгу возникает полузабытый образ и я буквально задыхаюсь от приступа ненависти, ощущая буквально физически нависающее надо мной холёное женское лицо. Падаю на колени и закрываю глаза, тщетно пытаясь изгнать подлое видение. Пытаясь справиться с наваждением, заставляю себя открыть глаза. Испуг мгновенно
— Тьма не могла найти ничего получше? — Я осознаю, что звук этого голоса – первое, что я услышала за всё время нахождения в тенях, почему-то даже не пугаюсь. — Иди за мной.
Он разворачивается и, не оглядываясь, идёт к повороту. Прибавляю шагу, чтобы не отстать. Мы идём довольно долго, иногда мне начинает казаться, что этот таинственный спутник забыл о моём существовании, он ни разу не оглядывается и не произносит ни слова. Я просто не успеваю за ним и молча плетусь сзади. В конце очередного коридора, который выглядит, как банальный тупик, он делает шаг в направлении непроницаемой стены и исчезает мне. Подойдя к ней, я протягиваю руку и проваливаюсь в пустоте. Зажмуриваюсь и делаю шаг.
— Тьма посмеялась над нами. — Голос моего провожатого сочится ядом. — Неужели лучшее, что достойно такого величия — это какой-то мальчишка?
Открываю глаза. Вокруг меня огромный зал в стиле красивых сказок о средневековье. Тканевые портьеры и гобелены, оружие на светлых каменных стенах. Часть помещения занимает массивный длинный стол с массивными креслами вокруг. В зале, кроме нас двоих, находится ещё один человек, сиреневолицый, как и мой провожатый. Он поднимается и идёт в нашу сторону, на его лице смутно знакомая улыбка.
— Флин, не слишком ли ты требователен к своей драгоценной тьме? — Голос выдаёт возраст постарше, бархатный, немного завораживает. — Кроме того, ты несправедлив. — Он явно издевается над вторым.
— Горан, в чём моя несправедливость? — Второй намного моложе, но голос с визгливыми нотками, резкий, совсем неприятный. — Когда…
— Хотя бы в том, — старший со смехом перебивает его, — что ты не можешь отличить мальчика от девочки. Тьма решила порадовать нас компанией весьма милой особы.
Выдавливаю из себя улыбку. Мой провожатый разворачивается и пялится на меня. Я в ответ рассматриваю его физиономию. Худое лицо, вытянутый нос и тонкие губы симпатии не вызывают. Перевожу взгляд на другого. Далеко не старый, но значительно постарше собеседника, вот он как раз обладает мягкими приятными чертами и особое впечатление производят глаза, которые кажутся слегка знакомыми – карие и слегка прищуренные.
— Женщина? — Флин подходит ближе, осматривая меня с ног до головы. — Может, Тьма требует жертвы? Если она девственница, мы сможем за счёт её крови увеличить свои силы.
— Никто не приносит в жертву адептов, Флин. — Старший устало отмахивается.
— Вы с Жаксом не верили, что тьма могла выбрать меня в моём возрасте, а теперь ты веришь, что эта соплячка обладает силой? И вообще, женщина-Тёмная? Такого никогда не было.
— Ты точно идиот, — Горан хмыкает, — неужели ты не чувствуешь, что она тёмная? Такая же, как мы.
Он рукой делает жест, приглашающий меня пройти к столу, отодвигает тяжелое кресло.
— Как вас зовут? — Он присаживается на то же место, где и сидел при нашем появлении.