Рыжик
Шрифт:
– Ну, теперь ты понимаешь, какое давление мне приходится выдерживать?
– Понимаю, - с уже накатанной скромностью подтвердил начальник оперативного отдела, но сейчас это не прошло.
– Ты слышал, мне нужен результат, реальный результат, о котором я мог бы доложить наверх. Твои соображения?
– Наши результаты заключаются в том, что их у нас нет, - вздохнул оперативник, выдавая "военную тайну".
– Мы отработали все версии - пусто. Все, как их называют эксперты, аномалии оказались местного происхождения. И лучшее, что мы могли бы сделать - вернуть учёным их дело.
– Не обсуждается...
"И не надеялись", - мысленно хмыкнул начальник отдела.
– Поэтому, есть предложение. До сего дня мы выполняли все рекомендации и пожелания, потому что считали себя некомпетентными. Но результата нет, а требуют его именно с нас. Так давайте плюнем на мнение учёных и вернёмся к нашим привычным методам работы.
– То есть?
– Ну-у-у, будем разрабатывать не "сверхъестественное явление", а человека. Как обычно: мотивы, связи, свидетели... Что-нибудь да нащупаем!
Хозяин кабинета некоторое время сверлил подчинённого проникновенным взглядом.
– Признавайся, ты ведь сразу над этим работал?
– Был грех, - скромно подтвердил начальник отдела.
– Позволил ребятам проявить инициативу. В конце концов, чутью оперативника я верю больше, чем любому детектору.
– И что же показало... чутьё?
– ...А ещё я верю во всякие предрассудки: сглазы там, наговоры, карму...
– Понял, понял... конспиратор!
– Ну, так...
– Ладно, прикрою, как смогу. Только имей в виду - времени у тебя в обрез. В регионе наметилась политическая нестабильность. Если не успеешь, кое-кто наверху не остановится перед крайними мерами.
– Так, а что это даст?!
– возмутился начальник отдела, но его непосредственный начальник вспышку подчинённого проигнорировал.
– Иди работай, - объявил он и опустил голову к столу, давая понять, что разговор окончен.
За дверь начальник отдела вышел хмурый и раздосадованный. Потому что всё теперь действительно зависело от чутья и элементарной удачи.
___ _______
Во сне Люду носили на руках. На сильных руках, которые уютно качали её, прижимая к большой тёплой груди. Здесь было так хорошо прикорнуть, пригреться, заслушаться ритмичными ударами сердца, ощутить себя совсем маленькой и, с глупым кошачьим удовольствием, оставить все взрослые заботы и тревоги ЕМУ. Она не знала ни кто он, ни какой он, и ей это было совершенно неинтересно. Потому что про того, кто бережно прижимал её к себе, она знала главное - он мой! И только в его руках, на его груди она могла чувствовать такое спокойное тёплое счастье.
И с этим чувством её разбудили...
– Люськин, подьём! Труба зовёт... в смысле - горит!
"По-не-дельник...", - мысленно вздохнула Люда, открывая глаза... и чуть не окосела от неожиданности. Перед нею, едва не упираясь в нос, торчала трёхлитровая банка. Из-за стекла поглядывали
– Пей!
– торжественно объявила Юлька, и таки въехала Люде по носу. Маринад булькнул и выплеснулся.
– Зачем?!
– Люда шарахнулась на подушку, брезгливо отряхиваясь, и вдруг удивлённо зависла, обнаружив на себе уличную майку. Быстрый испуганный взгляд - и ниже выявились ещё и шорты. Чувствуя волной взбухающую панику, Люда сдёрнула одеяло и только тогда облегченно выдохнула - сандалий на ногах не было.
"Уже легче, но всё равно - офигеть вчера уснула! Ничего не помню..."
– Ну, как тебе сказать?..
– Юлечка как бы застеснялась, лукаво зыркая из-под блондинистой чёлки.
– Тебе же надо!
– И она опять настойчиво сунула Люде банку.
– Солёненькие...
"Лю! Шо она пристала, як штрудель до пательн?" [прим.
– "...к сковородке"]
"Миклух, не выражайся!"
"А шо?!"
"И не шокай!"
– Не-не-не поняла, - замотала головой Люда, отодвигаясь ещё дальше, но её сомнения почему-то вызвали неадекватный восторг подруги:
– Так ты ещё и не помнишь?! Класс!!!
– запрыгала Юленька и даже в ладоши захлопала, едва не грохнув многострадальную банку окончательно.
– Да шо я там должна помнить?!
– Люда вознамерилась сесть, отчаянно пытаясь восстановить вчерашний день: ну, в парке побузили... ну, гопоту погоняли... ну, танцевала с этим, как его...
"...Глухим и прышелепкуватым"...
"Миклуха-а-а!.."
"Сама сказала!"
"А ты не повторяй!"
Из глубин памяти всплывали обрывки событий: то она качается в обнимку с Евгением, то вокруг неё качается зал, причём вместе с танцующим парами, потом - окружившие её обеспокоенные лица с ощущением прохладной стены на лопатках, хмурый сосредоточенный Матвий...
– ...Что ты почти не беременная, - закончила Юлечка, нарочито заглядевшись на помидоры.
– МММАТЬ!..
– вырвалось у Люды, но она тут же заткнула рот испуганно взметнувшейся ладонью: - Ой, за перепрошення... не хотела... но... МАМА ДОРОГАЯ!
"Лю!
– у малОй неожиданно прорезался начальственно-строгий тон.
– А ты точно - не беременная?"
"Сам нэхачу, да?!" - испуганно схохмила Люда, квадратными от ужасных предчувствий глазами уставясь на подругу. Но только спровоцировала у той цепной распад нравственных устоев с неудержимо нарастающим хихиканьем. И чем более настойчиво Люда смотрела, тем более "термоядерной" становилась реакция, пока Юльку вообще не скрутило от хохота.
– Ты чего?
– нахмурилась Люда, от греха подальше отбирая у той банку.
– О...ой, не могу!
– схватилась Юлька за живот и за спинку стула.
– Ой, щас сама рожу!
Люда обиделась.
"Ах так, подруга, да?! Смешно, да?! А чтоб тебя!.." - вскипела она праведным гневом и... в сердцах пихнула Юльку... Захотела пихнуть... Очень захотела...
...И сгустившийся на мгновение воздух швырнул её желание прямо Юльке под руку.
"А-ЙЯЙ!" - взвизгнул "воздух" Миклухиным голосом.
– Ты чего?!"