Рыжий 2
Шрифт:
— Хорошо, — согласился я и, отсчитав затребованную сумму, расплатился.
Бабуля, стоящая за спиной хозяйки, покрутила пальцем у виска, показывая какой я лопух и недоумок. Но я то прекрасно знал, что книги с подписями авторов этого ёжика, артефакт ничуть не меньший, чем медный червонец.
Упаковав купленные книги в старые газеты и разместив свёрток в рюкзаке, мы с бабуле потащили на улицу приобретенные кресла. Бывшая их хозяйка, заперев дом и калитку, села в первую модель жигулей и умотала.
— Даже подвезти не предложила, — проворчала бабушка.
— И куда бы мы
— Да я так. Просто возмущаюсь. А тебе зачем эти книжки понадобились? Отдал больше чем за кресла.
— Я свои отдал. Не твои.
После короткой перепалки сложили кресла одно на другое и, подхватив получившуюся неудобную конструкцию с двух сторон, потащили в сторону разведанного мною зимой подвала. Неспешно, с частыми остановками на отдых, мы их всё-таки дотащили до места потрошения. Подвал был так же беспечно открыт, как и в прошлый раз. И даже освещение присутствовало, чего я никак не ожидал, прихватив с собой на всякий случай фонарик.
В самом начале подвала, спугнули стайку мальчишек, у которых, судя по витавшему в коридоре табачному дыму, здесь была курилка. Дождались пока стихнет их топот и потащили кресла в самый дальний закуток.
Достав нож, я без жалости вспорол кожаную обивку кресла которое стояло рядом с бабулей. Бинго!!! В переплетении соломы набивки в свете тусклого освещения, проявились пачки фиолетовых купюр.
— Забирай, — сказал я бабушке и направился ко второму креслу.
Под его обивкой оказался небольшой квадратный пакет из толстой бумаги. Даже не заглядывая в него, переместил находку в свой рюкзак и начал вспарывать кожу на спинке кресла. Обшарив открывшиеся пространство, обнаружил только небольшую, круглую и жестяную коробку из под леденцов «монпансье», которую тоже сунул в рюкзак.
А развернувшись к бабуле, обнаружил, что та застыла соляным столбом, держа в каждой руке по банковском упаковке четвертаков.
— Очнись, — толкнул я её в плечо. — Собирай и прячь. Не тормози. Давай, давай.
Сам начал вытаскивать пачки из кресла и подавать старушке, которая слава Минфину, наконец отмерла и стала прятать находки в специально пошитую для этой акции, поясную сумку. Я же, вскрыв спинку и второго кресла, вытащил еще несколько пачек двадцатипятирублёвых купюр. Считать потом будем. Главное, ничего не оставить в креслах.
Пока бабушка паковала найденное в сумку, а потом закрепляла её у себя на теле под рубашкой и платьем, я досконально обыскивал кресла. Но больше ничего не нашел. Кресла оставили в подвале. Или детишки их доломают, или какие-нибудь рачительные хозяева приберут.
После того как выбрались наружу, обратил внимание на поведение бабули. Она как будто впала в какой-то ступор. На мои вопросы отвечала односложно. В общем, была, как говориться, в неадеквате. Шла куда я её вел, выполняла что я ей говорил, но и всё. Честно сказать, я перепугался. Подумал, что она с ума сошла при виде такого количества денег. И нафига я всё это затеял?
Зато теперь вполне спокойно и без утренних испугов путешествовала на метро. По моей команде заходила на эскалатор и сходила с него, поворачивала где надо и безропотно ждала когда нужно было ждать.
Испугавшись
Доехали, перешли на кольцевую, а тут столпотворение. Обеденный перерыв и куча народу едет по своим делам. Встали третьими или четвертыми от края платформы и я прикидывал успеем мы влезть в вагон или нет, ну и передвинул чуть-чуть бабулю вперёд, а та толкнула стоящую перед ней дородную женщину. Которая начала разворот к нам, видимо в попытке высказать всё что она думает про невоспитанных гостей столицы.
Но при развороте, сама, плечом, толкнула какого-то военного. Который от её толчка, влетел в спину другого военного, стоявшего на краю платформы. И тот, не удержавшись, рухнул вниз на рельсы. Коротко сверкнуло электрической вспышкой, закричали люди, стоявшие на краю, и толпа подалась назад, оттеснив нас с бабулей в сторону.
— Что? Что произошло, внучек? — отмерла к моей радости бабуля. — Мы в метро? Еще не доехали?
— В метро. Скоро доедем… — начал я ей говорить, но был прерван громкими криками со стороны путей, на которые упал военный.
— Дудаева*** убили! Генерала Дудаева убили! — кричал надрывно кто-то.
Вот не было мне печали. Поехал Евгений за кладом в Москву и случайно грохнул Дудаева. А как теперь Чечня без него будет? А, ладно, может и не он это, а какой нибудь другой генерал. В Москве их — как песка на берегу реки. Надо ноги делать, пока спецслужбы не набежали.
— Пойдём, ба. Вон наш поезд подходит, — подхватил я под руку удивленную старушку и поволок к подходящему составу двигающемуся по часовой стрелке кольцевой дороги. Сколько нам так ехать? Восемь или девять станций? Ничего, выдержим.
Всю дорогу до станции метро «Комсомольская» бабуля пыталась выяснить что с ней произошло. И почему она не помнит как мы в метро спускались. Я же отнекивался и кормил её обещаниями поговорить потом и лучше всего вечером, в поезде.
На Казанский вокзал мы попали в начале третьего дня, а «Тихий Дон» отправлялся в половину шестого вечера. А значит нам еще, как минимум, надо было три часа где-то скоротать. Да и перекусить было бы неплохо. В моё время тут рядом KFC****был, а сейчас разве только пельменную найдёшь и буфеты с подозрительной вокзальной едой.
Побродив минут десять по вокзалу и постоянно шарахаясь от таборов азиат и цыган с мешками и сумками, уверенно потянул бабулю к залу ожидания «повышенной комфортности». Куда нас сначала не хотели пускать, заявляя что зал только для пассажиров с билетами в мягкие вагоны. Пришлось предъявлять наш билет.
В зале было вполне комфортно. Мягкие кресла, наподобие как в кинотеатрах, собственный туалет, который на поверку оказался кооперативным, а значит платным. И даже вполне неплохой буфет, где мы наелись свежих пирожных под чай. Так, незаметно, время до поезда и пролетело.