Рыжий
Шрифт:
— Нужная вещь, — сразу согласилась бабуля. — И ты думаешь я за десятку её куплю?
— Так, у дяди Юры спроси. Может у него есть.
— А и спрошу. — бабушка сгребла пятерки обратно в кошелёк, взамен выложив бумажный рубль и металлический. — Вот, сходи постригись.
— Так здесь же много, — опять возразил я, вспоминая что детская стрижка стоила максимум копеек пятьдесят, если не меньше.
— На остальные — в кино сходи, в парк, мороженное купи. В общем поздравляю тебя с окончанием третьего класса.
Подстричься мне точно не помешало бы, мои рыжие патлы
Во-первых, маникюрные ножницы. Теми, что были дома, нормально подстригать ногти не получалось, а я привык к коротким ногтям. Во-вторых, для починки моего спального места нужны были болты, гайки и хотя бы универсальный велосипедный ключ. Или в простонародье — семейный.
За исключением ножниц, все остальное придется покупать на рынке. Сегодня я уже не успею, а завтра в воскресенье сбегаю на рынок, вместо пробежки вокруг школы. А сейчас надо сходить подстричься. А то после сытного обеда, опять потянуло полежать. Нафиг, нафиг, а то так — раз полежишь, второй, а там, глядишь, и пузико выросло.
Ноги меня сами принесли к ближайшей парикмахерской. Что и не удивительно — здесь Женька постоянно подстригался. «Ландыш» — всплыло в памяти её название. А еще есть «Магнолия» в центре, где бабуля делает завивку.
К моему удивлению, возле лестницы в это заведение ошивались братья Лубенцы. Увидев меня, страшно обрадовались, как будто мы не расстались всего два часа назад.
— Что? Тоже оболванивать послали? — кивнул я на парикмахерскую, после того как мы поручкались.
— Ага, — как то сразу погрустнели две одинаковые мордочки. — Налысо.
— С фига ли? Что? Других причесок нет? Или вас в наказание?
— Не. Там в мужском зале, детей практикантка стрижет. А она может только под ноль.
— Так пойдёмте в другую парикмахерскую.
— Нам по двадцать копеек дали, а в других дороже. Да и батя сказал покороче.
— Ну, ваше дело. Я тогда в «Магнолию» побегу. Бывайте, — попрощался я с братьями.
Как всё-таки хорошо иметь здоровое и молодое тело. До центра доскакал минут за десять. По пути не удержался и разменял металлический рубль, купив в киоске фруктовый лёд в картонном стаканчике за десять копеек.
Очереди в мужской зал парикмахерской к моему удивлению — не было. Высокая улыбчивая женщина с внушительным бюстом усадила меня в кресло.
— Как стричься будем, молодой человек? Бокс, полубокс, канадка? — перечислила она.
Я задумался. Может что-то покороче, все равно ведь собираюсь таскать всюду панаму.
— А, ежик, можете?
— Конечно. Уши открываем?
— И уши, и виски, шею с лбом полностью, — счёл нужным уточнить я.
— Это модельная стрижка получается. Сорок копеек. Есть?
— Да, есть. Сейчас платить?
— В кассу иди. Скажи там — модельная за сорок. Чек принесешь и начнем.
Подстригли меня быстро, но качественно. На прощание, от души попшикали одеколоном. Остановившись в фойе парикмахерской, я с удовольствием полюбовался получившимся результатом. Получилось,
С сожалением напялил на голову панаму и отправился дальше по своим делам. Небольшой маникюрный набор с ножницами и пилочкой купил в киоске «Союзпечать». И на оставшиеся от железного рубля пять копеек вернулся домой на автобусе. Бумажный рубль так и остался лежать в карманчике треников.
Вечером, мне все-таки пришлось заниматься примеркой. Бабуля придумала какое-то новшество и хотела им похвастаться.
— Смотри, Жень. Я на кармашек жилетки тебе флажок пристрочила.
И правда, на клапане нагрудного кармана — гордо красовался флажок СССР. Такой, как на стройотрядовских штормовках.
— Ба, а ты где его взяла?
— Ой. Да у меня их много. Когда на швейной фабрике работала, прихватила на всякий случай. Красиво же, правда!
— Да. Классно. Бабуль? А ты можешь, еще такой-же пристрочить на боковой карманчик? Вот сюда, — и я показал на правый накладной карман на шортах.
— Конечно могу. А ведь и правда. И на жилетке будет и на шортах. Какой ты у меня вумный!
Бабуля притянула меня к себе, обняла, потом отстранила, и взъерошив и так короткую прическу, сказала:
— Как хорошо тебя подстригли. А пахнешь как! Запомнил мастера?
— Да, баб. Это в «Магнолии», в центре.
— Ну тогда понятно. Всё. Беги, пострел. Я пока второй флажок тебе пришью.
Мой новый костюм оценили и во дворе. Пацаны дня два выспрашивали где и кто мне его сделал, а потом просто потеряли к нему интерес. Но, как оказалось, не все. Сашка Пархоменко из кооперативного дома, так разрекламировал своей матери мой костюм, что она заказала бабуле аналогичный перешив. А после неё и ещё несколько женщин заказали подобные переделки.
За оставшийся июнь я успел многое. Починил свое кресло и теперь не боялся ночного обрушения нелепой конструкции из ведра, которое заменяла ему задние ножки. Добрёл со своей удочкой до «Широкого» ерика и поймал с десяток карасей, в которых бабуля и опознала тех таинственных «карабасов».
С рыбой вообще получилось неожиданно. Бабушка с ходу отказалась к ней прикасаться и заявила, что чистить и готовить её не умеет. Как бы странно это не выглядело для данной местности и позиционирования себя казачкой.
Делать было нечего, почистил сам и сварил уху. Которую к моему удивлению бабуля ела вполне охотно, хотя и ворчала что это не правильная уха, не казачья, без томата.
— Ба, так казаков, выходит, из Америки завезли? — решил я приколоться над ней.
— Что ты несешь, пустозвон? — возмутилась она.
— Так ведь родина томатов же южная Америка.
— Ну и ладно. Значит мы с тобой тоже американцы. Ты уж, по цвету, точно.
Это она намекала на мой странный медный загар, которым я все же обзавелся. Обгорел, был намазан простоквашей, облез, затем опять обгорел и после второго сбрасывания кожи, приобрел цвет меди с патиной. Где в качестве патины выступали россыпи моих веснушек.