Ржавый Клык

Глушков Роман Анатольевич

Сайтенка не прикасалась к пульту бортинженера. Она просто сидела и не сводила глаз с мониторов, а на них в это время с дикой скоростью мельтешили строчки программного кода. Ржавый заметил, как колпачки, что были надеты на косички Лавины, начали фосфоресцировать матово-белым светом, едва она принялась за дело. Это выглядело подозрительно, но Клык не стал отвлекать ее расспросами. Мало ли что может засветиться у киборга от сильного умственного напряжения. Куда больше вождя беспокоило, как бы Карр не надорвалась, ведь недавно, при активации «Улуру», она пережила серьезное потрясение и еще от него не оправилась.

Между тем «Драбант» на малом

ходу сближался с шаттлом, быстро вырастая из едва заметной на фоне гиганта Тисоны точки до махины, заслонившей Клинкам весь обзор по левому борту. Судя по гербу на его борту, он принадлежал армии Стальных Колючек – одного из народов, что входил в Союз. Манипуляторы, выпущенные крейсером на подлете к «Парангу», предназначались всего лишь для стыковки с ним. Но сейчас они казались Ржавому когтистыми лапами, которые выпустил этот огромный хищник, нацелившийся на легкую добычу. И когда они сомкнутся на ней, вся надежда будет только на сайтенку. Лишь она могла устроить чудо и вырвать шаттл из этой безвыходной для него ловушки.

– Хорошие новости, вождь! – сообщила Лавина, когда до стыковки с «Драбантом» остались считаные минуты. – В бортовом журнале этого корабля есть упоминание о дрейфующем близ Гамилькара звездолете контрабандистов! Указана высота и траектория его орбиты – затем, чтобы в суете битвы случайно не открыть по нему огонь. Название «Эсквайр» вам о чем-нибудь говорит?

– Разумеется, – подтвердил Клык. – Это корабль Нублара – довольно известной на Велунде личности. К тому же он – один из ваших. То есть я хочу сказать, что он – сайтен, как и ты.

– Очень сильно в этом сомневаюсь, – не согласилась Карр. – То есть я верю в то, что Нублар – сайтен, но не верю, что он такой же, как я. Скорее всего, его возможности гораздо выше, чем мои. Чтобы скрываться от законников, смаглерам необходимо опережать нас во всем, поэтому они не жалеют денег на самое современное оборудование. Такое, которое часто даже нам не по карману.

– Ладно, к черту пока Нублара! Что ты скажешь о «Драбанте»?

– Он навел на нас шесть ракетных установок и три лазерные пушки. Я могу их отключить, но тогда враг наверняка почует неладное и откроет по нам огонь в ручном режиме. Это также может случиться, если я вмешаюсь в работу его бортовых систем прямо сейчас. Экипаж крейсера находится в полной боеготовности, и любой эксцесс может быть воспринят им как агрессия с нашей стороны. Но после того, как мы причалим к стыковочному узлу, мы окажемся в мертвой зоне всех его орудий. Такая позиция гарантирует нам дополнительную безопасность, если, конечно, она вас заботит.

– Заботит, – подтвердил Клык. – Ладно, действуй, как считаешь нужным. Только не забудь предупредить, когда начнешь свою атаку, чтобы мы были в курсе и поняли тебя правильно.

Манипуляторы «Драбанта» сомкнулись на внешних стыковочных кронштейнах шаттла. Если бы крейсер был еще крупнее, он затащил бы малыша-«Паранга» в шлюзовой ангар и уже потом, закачав туда воздух, проверяющие занялись бы его осмотром. Но патрульные крейсеры вильдеров таких ангаров не имели, и переходить на пристыкованный шаттл требовалось через внешний соединительный отсек. Выдвигаясь из крейсерного корпуса, он образовывал шлюзовой коридор между двумя кораблями. После чего корабль-гость становился фактически одним из отсеков корабля-хозяина, и между ними можно было беспрепятственно перемещаться.

Впрочем, участи придатка, пусть даже формального, «Парангу» удалось избежать. Манипуляторы подтянули его на заданную

дистанцию, но до установки шлюза дело уже не дошло.

– Внимание – атакую! – предупредила Лавина своих новых соратников, как те ее и просили. – Не пугайтесь – может немного потрясти!

Мелькание строк и таблиц на мониторе прекратилось. Им на смену пришла схема, на которой демонстрировался в разрезе двухпалубный крейсер. Схема эта стала первым свидетельством того, что Карр проникла в систему управления «Драбанта». Бегающие программные символы Клыку еще ни о чем не говорили, но подробный план вражеского корабля сайтенка могла раздобыть лишь в его компьютерной сети. Поэтому насчет звездолета «Эсквайр» она тоже, скорее всего, не врала, хотя пока и не вывела информацию о нем на дисплей.

Не успел еще Клык всмотреться в экран, как вдруг на нем вспыхнули десятки красных отметок. Вождь решил, что Лавина отобразила на схеме рассредоточенных по крейсеру членов его экипажа, но это было не так. Все отметки стояли на внутренних переборках корабля, а несколько располагались прямо на его внешней обшивке. И когда до Ржавого дошло, что это вовсе не люди, а люки и двери, как поверх схемы тут же вспыхнула и запульсировала предупредительная надпись: «Тревога! Полная разгерметизация!.. Тревога! Полная разгерметизация!.. Тревога! Полная разгерметизация!».

Не только монитор Лавины, но и сам крейсер засверкал тревожными огнями, в чем Клинки убедились, глянув на него из окна рубки. От носа до кормы его внешняя световая сигнализация пульсировала красными всполохами. А на самом «Драбанте» в эту минуту наверняка завывали сирены. Но их на «Паранге» никто не слышал – транслировать сюда звук сайтенка сочла ненужным. Впрочем, и без звукового сопровождения было очевидно: на крейсере разразилась самая страшная авария, которая могла постигнуть корабль в открытом космосе. И которая становилась еще более опасной, когда двери всех его отсеков были открыты. А именно так и случилось, потому что Лавина специально об этом позаботилась, распечатав на «Драбанте» все отсеки и внешние люки.

– Сгнои меня дюрандальский сифилис! – выругался Наждак. – Наша железная стерва только что за секунду угробила целую уйму Стальных Колючек, даже не оторвав задницу от кресла!

– Нельзя так просто взять и дышать в вакууме! Никто в космосе не услышит твой крик! – согласился с вожаком Бобус.

Благодаря синхронному открытию всех выходов и отсеков крейсер постигла не обычная утечка кислорода. Его разгерметизация была подобна взрыву. Воздух вырвался из всех его внешних люков с такой силой, что вместе с ним вылетело наружу множество незакрепленного оборудования и предметов, а также люди. Не все, разумеется. И даже не половина, а лишь те, кто оказался поблизости от того или иного выхода. Но очень многих оставшихся на борту Колючек тоже постигла мгновенная смерть от резкого перепада давления. Который разрывал в организме клетки, и человек за считаные секунды умирал от обширнейшего внутреннего кровотечения.

Нанесенный Лавиной удар действительно был сокрушительный, но убить весь экипаж «Драбанта» одним махом ей не удалось. А все потому, что у дежуривших на боевых постах врагов боескафы также были переведены в боевой режим. При застегнутых гермошлеме и скафандре разгерметизация корабля – даже такая резкая – человеку уже не страшна. И сейчас выжившие Колючки отчаянно старались исправить ситуацию, как того требовал аварийный протокол, и заодно пытались связаться с центром управления и друг с другом.