Ржевский 6
Шрифт:
Ой, кажется, я сейчас опять покраснею. Зачем же быть такой наивно прямолинейной… охота снова схватиться за сердце.
В глубочайшем эмоциональном шоке фразу про прямолинейную наивность говорю вслух.
Вот идиот.
— Ой. — Осознав, что натворил, вот прям чувствую, что сердце действительно прихватывает.
Что делать?! Хватаюсь за левую половину груди.
Наджиб без тени сочувствия, как чёрствая стерва, ехидно ухмыляется и таращится мне в переносицу, не мигая.
Похлопать кротко ресничками, что ли. Стоп, а с какой
— Это ж не я сейчас про интим ляпнул! — доходит до меня с опозданием.
Ох, сейчас я и повозмущаюсь! От негодования. Надо только побыстрее придумать, на какую именно тему.
— Прошло сердце? — участливо интересуется Наджиб, кротко наклоняя голову к плечу.
Тьху, это же мой жест! Это же я только что хотел так сделать!
— Замуж к нам пойдёшь? — не обращая более никакого внимания на меня, интересуется у японки супруга.
Кажется, пора закатывать скандал — негодование в моей душе вспыхивает всё сильнее. Жаль, не могу придумать подходящего повода и причины.
Да и с другой стороны: начни сейчас бушевать — а Шу бац, и отзовёт своё обещание обратно. И никакой тебе в небоскрёбе Ивасаки реализации чувственного компонента.
И чё тогда делать?
С другой стороны, стоять сейчас молча — не вариант, я в доме хозяин, всё такое. Думай, голова, думай.
Надо что-то брякнуть сердито. А что конкретно? Ничего искромётного в голову не приходит.
Наджиб, продолжая глумливо ухмыляться, сперва бормочет ехидно на своём родном языке: «Ты ж наш энергичненький». Затем как-то очень быстро щипает меня за попу.
Не больно, но слишком стремительно: от неожиданности ойкаю и подпрыгиваю. Высоко.
Приземлившись обратно, выслушиваю бесплодные инсинуации от жены, которые даже не знаю, как оценивать навскидку:
— У-ти наш беззащитненький, — она снова тянется к моему заду. — Знаешь, Ржевский, а ведь тебе чертовски идёт выглядеть маленьким! Сейчас только поняла: ты в женщине периодически материнский инстинкт пробуждаешь! Интересно, как, — она без разбега глубоко задумывается.
Фу-ф. Кажется, пронесло. Утвердить мужскую руку и главенство в семейном коллективе возможность ещё будет (вся жизнь впереди).
А вот скользкий момент с возможным боди-массажем от Шу, похоже, безболезненно для меня рассосался сам собой.
Скрестить пальцы и сплюнуть три раза незаметно, чтобы не сглазить. Кажется, и волки сыты, и овцы целы.
Хорошо, что Мадина такая, с благодарностью думаю в следующую минуту: дедушка родной вон, пинком под жопу на старости лет был с треском вышвырнут. В такой точно ситуации.
Почти.
На улицу. Без пенсии и выходного пособия. Сейчас вообще неизвестно где израненный валяется, по монастырям каким-то.
Кстати, надо б деда из церкви домой вернуть. Зарубка на память.
— Слушай, — Норимацу тем временем со своим бесстрастным выражением лица обращается к моей супруге. — А у него так интересно мысли на лице меняются! — и пальцем в меня тычет. —
Мадина начинает беспричинно ржать взбесившейся лошадью:
— А я давно говорила! А кто слушал?!
— Ты умная, это я дура, — спокойно кивает японка. — Только сейчас заметила.
В этот момент мой браслет Изначального без предупреждения начинает слегка греться, а на расстоянии вытянутой руки загорается голограмма:
Эдикт:
Его Августейшество Царь и Император Всея… повелевает:
С этого дня, с сего момента повсеместно в Соте и окрестностях запрещены всем сословиям без исключения оружие, боевые амулеты, любая боевая магия…
И ещё страницы полторы текста убористым почерком.
Точно такое же сообщение с разносом в секунду загорается и у Шу.
— О, остальные иностранцы, — стремительно реагирует менталистка. — Занятно. Получается, нас не касается, только вас, местных. Ха-ха.
— Что ты об этом думаешь? — осторожно спрашивает Норимацу у меня.
Фу-ф, теперь окончательно фу-ф. Стрельнув глазами туда-сюда, по лицам девчонок вижу: скользкое место в беседе проехали без потерь. Моих.
Суть эдикта, кстати, можно передать иначе: кое-кто слишком хитрый из столицы решил по щелчку пальцев приостановить действие кое-каких прав свободных людей. Причём там, где его юрисдикции, сказать мягко, размером с гулькин пенис.
Это и озвучиваю под изумлёнными взглядами новых соратников Шу.
— Ты очень зря не считаешь на три хода вперёд. — Мадина резко серьезнеет. — Дим, ты чё, реально не видишь всех скрытых связей и последствий этого указа?!
Ну, как сказать. Вижу, и даже лучше неё. Просто на каждый хитрый болт есть свой ключ.
— Через час поговорим! — обещаю менталистке.
После чего быстренько забрасываю её в портал обратно, от греха подальше. Портал закрываю с браслета Далии.
— Погнали в небоскрёб! — говорю партнёрше по бизнесу, стремительно распаковывая реактивный ранец Мицубиси из предусмотрительно прихваченного безразмерного трофейного рюкзака. — Братва, вас с собой взять не могу, — извиняюсь перед татуированными соратниками японки. — Грузоподъёмность.
В следующую секунду, хлопнув себя по лбу, вываливаю им из нагрудного кармана целую горсть таблеток-порталов.
— Доберётесь своим ходом, — ровно сообщает подчинённым японка. — Выполнять. Меня ждать на первом этаже, я спущусь.
— А вам на двадцать третьем наша помощь точно не понадобится? — интересуется, видимо, их старший.
— Спасибо, мы сами, — вежливо отвечает Норимацу, прижимаясь ко мне в обвязке ранца. — Так интересно летать, — говорит она через несколько секунд и несколько же десятков метров по вертикали вверх. — Слушай, а давай не в небоскрёбе?! Мне ещё в тот раз в полёте хотелось! Ржевский, я сейчас впервые тебе предлагаю не как самурай, а как женщина! Трахаемся, — она деловито расстёгивает рубаху.