Ржевский ведун
Шрифт:
— Ты куда награды спрятал? — я решил сразу колоть пацана, пока у него глаза от страха велики.
— Какие награды? Я ничего не знаю!
— Боевые награды, которые ты с дружками из могил выкапывал!
Пацан задергался: — Ничего я не копал!
— А если у тебя под кроватью пошарить, может, найдутся? — я отчетливо видел, куда пацан заныкал награды.
Он захныкал и начал колоться, что его на раскопки подбили дружки, а сам он белый и пушистый, что хотели толкнуть награды одному барыге, и он больше не будет. Побледневшая хозяйка подошла и влепила затрещину, так что голова ее сына мотнулась в сторону.
— Ах, ты паскуда! Твой дед воевал, а ты его позоришь! И меня позоришь, стыд-то какой! — она села
Шел двенадцатый час ночи, Илья курил очередную сигарету у своей машины в ожидании.
— Серега, так как ты узнал, что это малолетки?
— Я же говорю, следопыт.
— Ну-ну. Собака след не взяла, а ты, значит, взял?
— Да они фильмов насмотрелись, перца сыпанули на кладбище. Вот и не взяла.
— Ты и перец учуял?
— Ильюха, что за расспросы?!? Тебе шашечки или ехать? Ты лучше скажи, что теперь с пацанами будет!
— Ничего особенного, отправят в колонию для малолетних. Мать только его жалко… Ладно, давай по домам. И спасибо тебе!
— Спасибо не булькает!
— Алкаш! Ладно, проставлюсь, заслужил!
Глава 5
В пивной беседуют банковские служащие:
— Я понимаю, почему вор взял из сейфа деньги и драгоценности, но я не понимаю, зачем он увез и жену директора.
— Зачем? Да чтоб директор его не искал.
* * *
Следующий день мы копали. С утра и до вечера. Картошка в этом году удалась, и родители были довольны. А меня во время однотонного труда озарило. Ведь, если я могу найти при перемотке событий преступников, то могу найти и их нычки. Не в квартирах же бандиты хранят оружие и разные ништяки? Это вчера повезло, что малолетка не стал прятать медали в тайник. Хотя ему это все равно не помогло бы, но все же. В органах я не служу, клады искать не запрещено, значит, все найденное будет мое. Я аж остановился на минуту, представляя открывшиеся перспективы и сразу получил от отца ускорение:
— Давай копай, че встал-то? Сегодня надо успеть, завтра всем на работу.
— Родители, зачем столько сажаете? Ни разу все не съели. Может, продадим?
— Не буду я на рынке стоять, да и мать не захочет. Тебе в Москву ехать. Кто продавать будет?
— Тут такое дело… Короче, меня уволили. Кризис, говорят. Я смогу продать.
Мать услышала и опять всплеснула руками: — Как уволили? Когда?
Батя крякнул: — Погоди, мать, не кипишуй. Что делать думаешь, сын?
— Уволили в эту пятницу. Поживу следующую неделю у вас, помогу с урожаем, да в Москву вернусь. Есть пара наметок, как денег заработать.
— Ну, смотри, если что, могу к нам на завод устроить к киповцам. Зарплата поначалу тыща, но через год полторы уже будешь получать. Выше — никак. Больше только начальники получают. Вон, у зама по экономике максимум пятерка выходит.
— Не, спасибо, конечно, но я сам, — я уж и забыл, что такие низкие зарплаты были.
— Сам-сусам… Посмотрим, как справишься.
День прошел плодотворно: и устали, и картошку выкопали. Расфасовали часть картошки по мешкам. Отец с хитрецой в глазах предложил мне реализовать десять мешков до отъезда. Да легко! Опять нарвался на скептическое хмыканье.
Вечером позвонил Илья, пригласил на следующей неделе в пятницу на день рождения своей жены — нашей одноклассницы. Юлька узнала, что я в городе, и передала приглашение через мужа. Сказал, что обязательно буду. До пятницы время есть разобраться с картошкой, подарком и моими новыми способностями.
* * *
В
Очнулся я от тормошения. Какая-то женщина опасливо трогала меня за плечо: — Молодой человек, вам плохо?
— А, что?
— Я говорю, с вами все в порядке?
— Да, все хорошо. Просто голову на солнце напекло.
Женщина со сомнением посмотрела на затянутое тучами небо: — Перегаром не пахнет… Наркоман, что ли?
— Неужто похож? Просто устал. Спасибо, что побеспокоились!
Ушла. А я понял, что в ближайшем будущем найти библиотеку Ивана Грозного мне не светит — здоровья не хватит. Здесь всего месяц перемотал, а уже потерял сознание. Сделал перерыв: сходил в ближайшую кафешку, подкрепился фастфудом.
Через час был опять на той же лавочке. Со второго раза получилось легче. Я просто вызвал картинку с ограблением, и начал смотреть с нормальной скоростью боевик под названием жизнь. Грабители подбежали к выходящим из машины двум инкассаторам и начали тыкать в них пистолетами. Один инкассатор стал геройствовать: хвататься за кобуру и получил по голове. Второй поднял руки, и его просто поставили на колени и приставили к виску пистолет, требуя у водителя выйти. Водитель, нарушая все инструкции, открыл дверь и вышел. Дальше преступники запрыгнули в минивэн и рванули по улице. Я оставил за спиной инкассаторов и пошел вслед за машиной. Машина ехала быстрее, поэтому я на время тормозил воспроизведение исторической хроники, чтобы не потерять машину из вида. Так через полчаса я оказался на окраине города в заброшенной промзоне, где грабители бросили инкассаторскую машину и с мешками в руках рванули внутрь полуразрушенных корпусов. В настоящем времени желтого минивэна уже не было, скорее всего силовики нашли машину и вернули ее банку. Я пошел за призраками бандитов, внимательно осматриваясь по сторонам. Жутковатое место. Кучи мусора, выбитые стекла, вдалеке мелькнула пара бродячих собак. По следам грабителей зашел в один из корпусов и поднялся на второй этаж, здесь в углу среди обломков мебели они и устроили тайник. Я увидел, как по-быстрому были распотрошены серые инкассаторские мешки. Часть пачек с валютой и крупными купюрами они распихали по карманам, вторую часть упаковали в рюкзаки. Засветившуюся одежду вместе с балаклавами упаковали в освободившиеся мешки. Пачек с деньгами было много, и все в рюкзаки не влезло, третья часть денег отправилось обратно. Вот эти сумки я и достал из тайника. А теперь думал, что делать с деньгами — я ведь вышел на разведку с газеткой, а здесь такое!
Через некоторое время случайный прохожий мог увидеть на дороге парня, тащившего в руках два тяжелых узла одежды. Я взял куртки бандитов и, не мудрствуя лукаво, ссыпал в них оставшиеся деньги. В большей своей массе это были пачки с мелким номиналом, но попадались и пачки с крупными купюрами. В начале девяносто восьмого прошел очередной обмен денег, убрав лишние нули с номинала, и все купюры были почти новые.
Выйдя на трассу тормознул частника на ушатаной копейке, с которым договорился отвезти меня на дачу. Водителем оказался любопытный дед, покосившийся на пыльные узлы: — Чавой-то везешь?