С Богом на ты
Шрифт:
– Мне не хотелось отнимать ваше время, – виновато произнёс он.
– Моё время давно отнято. Мы всю свою жизнь тратим его не на тех. Убиваем и тратим его бестолково, не щадя себя. А ведь время – это единственная роскошь, не имеющая цены.
– Да, вы правы. Оно бесценно.
– Меня зовут Сара, – сказала девушка.
– Рад знакомству. А меня зовут Эрнан.
Полупустая дорога не утомляла, как бывает порой при скоплении снующих автомобилей, тормозящих свободное движение. Накрахмаленные рекламные билборды вдоль шоссе с популярными телезвёздами надоедливо предлагали сомнительную продукцию. Тусклый свет
– У вас необычное имя, – после недолгой паузы констатировала девушка.
– Отец назвал меня в честь Эрнана Кортеса, испанского конкистадора, завоевателя Мексики, уничтожившего государство ацтеков. Но свою жизнь он, кажется, закончил не совсем весело.
Сара впервые улыбнулась, повернувшись к нему лицом.
– Не все судьбы схожи. Имя в какой – то мере определяет карму её носителя, но в итоге есть и другие факторы, влияющие на события жизни.
– Воспитание? – спросил он, поддерживая разговор.
– Воспитание, гены, близкое окружение, образование, климатические условия, политическая обстановка, ну и так далее.
– Насчёт воспитания это точно, а по поводу генов не знаю.
– А по – моему, всё не так уж и плохо, – игриво отшутилась Сара, объехав чёрный внедорожник.
– У меня всё обстоит иначе. Отец оставил мне плохие гены и кучу долгов, – усмехнулся Эрнан.
– Самоирония – это первая поправка в конституцию самосовершенствования, – подчеркнула Сара с деловым видом. – Ваш тёзка был завоевателем и разрушителем. А вы по характеру разрушитель или?..
Пронзительный звонок мобильного телефона не дал ей договорить. Сара взглянула на телефонный дисплей, будто силилась расшифровать аббревиатуру имени звонившего. Телефон настойчиво звонил. Эрнан, отвернувшись к окну, услышал голос Сары:
– Фаррух? Да, всё нормально. Как у тебя? Отправил пригласительные? Хорошо, скоро буду. Ты тоже.
Она отложила телефон в сторону, рассеянно уставившись на дорогу.
– Всё в порядке? – поинтересовался Эрнан.
– Да, – не очень убедительно ответила девушка. – Это был мой жених. Мы вчера поругались. Представьте себе, накануне свадьбы у нас первый крупный скандал.
– Бывает и такое. Это не самое ужасное, что может с нами случиться, – успокоил ее Эрнан.
– Он хороший человек. Любящий, заботливый, простодушный. Но бывает, что доводит меня своими заранее предусмотренными планами. У него расписано всё по деталям, по мелочам: когда сменить квартиру, куда отправиться на уик – энды. Дата свадьбы и та была им самим запланирована.
– Да, несколько напрягает. А пол будущего ребёнка он тоже спланировал? – наивно спросил Эрнан.
Сара весело рассмеялась шутке и чуть задумалась.
– А вы? Вы женаты?
– Нет. И ни разу не был даже помолвлен, – вздохнул он.
– Вы хвастаетесь или гордитесь этим? – серьёзно спросила она.
– Я делал попытки жениться несколько раз, но неудачно. Всё обрывается на полпути. Какая – то половинчатость во всём. Я не знаю, может, это проклятие?
– Проклятие кармы, – поспешила поправить его Сара.
Впереди горела разноцветная реклама ресторана, зазывающая проезжающих путников. Несколько припаркованных
– Не хотите что – нибудь выпить? – спросил Эрнан.
– Не отказалась бы. К тому же и ноги разомну.
Чистый леденящий воздух обжигал. Дышалось легко, пульс бился с равномерной частотой, кровь циркулировала по всей системе организма, обеспечивая необходимую жизнедеятельность, особенно после высвобождения из замкнутого автомобильного пространства. Симптомы клаустрофобии доставляли Эрнану неудобство. Он ясно осознавал, почему избегал подземного транспорта. В метро не было воздуха, движущихся панорамных картин за окном и ни одного квадратного свободного стоячего метра. «Сплоченность людей, как законсервированных килек в одной банке братской могилы», – вспомнились ему слова отца из далёкого детства о подземном транспорте.
Поднявшись на второй этаж ресторана, они расположились за столиком у окна. Редкие посетители вели между собой непринужденные разговоры, абстрагируясь один от другого состоянием лёгкого опьянения и усталости, накопившейся за день. Где – то рядом закапризничал ребёнок. Мать попыталась его отвлечь, навязывая ему никчёмную игрушку – безделушку. Дитя на время успокоилось. Играла лирическая музыка. Тускло освещённое помещение создавало атмосферу таинственности, как перед включением прожекторов после бесконечной рекламы на реалити – шоу.
– Здесь очень мило, – заговорила Сара, оглядываясь. Подошёл официант, поздоровался, внимательно уставившись сначала на Эрнана, затем очарованно – на его спутницу. Стоял в немом ожидании, словно барс, готовящийся к прыжку.
– Мне чёрный кофе, американо. Без молока.
Официант по неписанным законам этикета деликатно перевёл взгляд с Эрнана на Сару в той же манере вычурной строгости.
– Тёмное пиво, пожалуйста, – с деланной непринуждённостью ответила официанту девушка. Тот, стремительно чиркнув в маленьком блокноте незамысловатый заказ, удалился.
Эрнан не выпускал из рук любимые чётки. Он, задумавшись, уставился в окно, откуда был виден автомобиль Сары, и машинально перебирал бусины.
– Вы, кажется, непьющий? – осторожно спросила девушка.
– Абсолютно, – ответил Эрнан и опять уставился в окно. Сара ненавязчиво, с присущей женщинам наблюдательностью разглядывала его. До этого она видела его только в профиль, но несколько минут лицом к лицу создали в ней определенное впечатление. Его светлое лицо подчеркивали большие чёрные выразительные глаза, смотрящие то ли на собеседника, то ли сквозь него. У него был широкий лоб, длинный, слегка спускающийся вниз красивый нос, блестящие белые зубы. Чёрная родинка на правой щеке изображала нечто вроде символа инь – ян. Подвижные крепкие руки, словно созданные для жестикуляций, дополняли сильное мускулистое телосложение. Казалось, всё это в паре с деятельной физиомоторикой представляло собой солнечную магнитную активность, только, как говорится, без тёмных пятен на диске. Она ощущала тепловую энергию вокруг его биосферы, до которой невозможно было дотронуться, чтобы не обжечься, и непросто было отстраниться, не впадая в эту холодную воронку поднадоевшей повседневности круговорота. Она решила сохранить нейтралитет. Удобное ей умеренное расстояние для достижения баланса непродолжительного общения.