С болью в сердце
Шрифт:
— Я шел к себе домой, я шел по мокрым лужам. По скользкой мостовой, ногами снег утюжил. А мокрый снег падал, а я шел домой. По Зимнему саду, по пустой мостовой…
Конечно, как я могла забыть. Мысленно бью ладонью по лбу.
— Значит небу так надо… — подпевает толпа.
И я вместе со всеми.
Энергетика невероятная. Все сердца в этом зале бьются в унисон. Подстраиваются под ритм гитар и ударных. Эмоции зашкаливают.
— Значит небу так надо…
Песня спокойная и исполняют
И я в ощущении этого праздника. Праздника жизни. Мы, все, совершенно разные. Разных возрастов, национальностей, профессий. Но нас объединяет одно! Любовь к этой музыке.
Было много классных песен. Ария, Звери, Ночные Снайперы.
Но в самом конце. Демоны.
— Когда ты почувствуешь мое тепло. Посмотри мне в глаза — вот, где прячутся мои демоны. Не подходи слишком близко. Внутри темно. Вот, где прячутся мои демоны… — в моей голове перевод.
Вспоминаю нашу первую встречу.
Сейчас можешь смотреть мне в глаза. Да. Там до сих пор демоны, но теперь ты их знаешь.
И он смотрит только в них. Не смея отвести.
И я.
Всю песню.
Подпевая одними губами.
И нет больше никого. Только мы.
Последний аккорд. Тишина. Зал взрывается. Нереальный кайф.
Скупо прощаются. Уходят со сцены.
Какие-то зажатые сегодня с публикой.
Одна из первых протискиваюсь к выходу. Народ явно не хочет расходиться. И требует продолжения “банкета”.
Выхожу на свежий воздух.
Пока жду Колю у машины, просматриваю уведомления.
Резко бросается в глаза сообщение от Астахова.
Открываю.
"Завтра ночью первый бой. Утром встреча в школе, в восемь часов. Не опаздывайте."
Ну что? Когда-то это должно было произойти. Значит, завтра.
Что-то прифигел, этот Геннадий Егорович.
Как будто это его школа. Козел.
Завтра — трудный день.
Но… Может небу так надо?
Песня из главы: Вячеслав Бутусов и Ю-Питер — Песня идущего домой
Глава 18. Знаменитость в криминальном мире
— Нет! Я поеду! — строго. — Лажа какая-то, это всё…
Эмоционально взмахивает руками.
Видок у Коли, конечно, тревожный. Мне самой очково, так он еще и накручивает.
И все-таки потащился со мной на бой.
Не думаю, что Астахов обрадуется. Зуб на него точит. Не знаю за что. Сразу невзлюбил. Несколько раз порывалась спросить, так все время, кто-то отвлекал.
На утренней встрече намекнул, чтобы его не было. Сделаю вид, что не поняла намеков.
И сам Коля тоже не в курсе.
На входе нас обшмонали три амбала. Капец. Даже у меня такого в клубе не было.
И в зале, где поставили клетку и прожектора,
За что ты боишься больше, господин Астахов? За свою шкуру или за свои деньги?
А раскошелился он знатно. Элитный коньяк. Красная икра, рыба. Шведский стол…
Мой кабинет забрали под "кассу".
Дура! Зачем я согласилась?
Где этот гребаный детектив? Когда он мне уже скажет… Хотя, что он мне скажет? Сама же дала добро…
— Так, где документы? Здесь лежали… — ору на какого-то очкарика великовозрастного, который, видимо, у них за кассира. — И здесь… Вы чё здесь устроили?
Этот очкарик только глазами хлопает. Ни “бе”, ни “ме”.
Капец.
— Так, собирай свои монатки и уматывай в приемную…
— Он останется здесь. Приказ главного… — компьютерный голос.
Охранник, мать его.
— Здесь — главная я, ясно?… — складываю руки на груди.
Очкарик засуетился, засобирался…
— Что за шум, а драки нет? — в приподнятом настроении Астахов входит в кабинет.
— Что за бардак мне тут устроили ваши подчиненные? Пусть выметаются из моего кабинета…
— Сандра Александровна… — берет меня под локоть. — Не в ваших интересах ссориться со мной…
Выходим из приемной, заворачивает за угол. Тянет за руку.
— Так, я и не ссорюсь… — отдергиваю от него свою руку. — Я вас пустила сюда, так можно же проявить, хоть каплю уважения? И, насчет кабинета, уговора не было… — наступаю на него.
— Значит, так! — толкает в плечо, я отлетаю к стенке. — Здесь будет, так, как я скажу… А ты…
Не успевает договорить…
— Базар фильтруй… — Коля опять меня спасает.
— Я просто объяснял Сандре Александровне в необходимости ее кабинета, да? — сливается сразу и зыркает на меня. Трус…
— Да! Пользуйтесь, пожалуйста… — сдуваюсь, иначе устроят мне тут…
Уходит, поджав хвост. Но потом он ответит. Как пить дать.
Прислоняюсь к могучей спине "моего психолога". Обнимаю, скрещивая руки на животе. Берет их в свои.
— Давай его пошлем, вместе с его боями? — вполне, серьезно.
— Скоро, и так, все кончится…
— Откуда знаешь?
Я уверена, что следователь-детектив обязательно что-то нароет. И тогда, можно будет его прижать или посадить вместе с его “крышей”. Не решаюсь сказать об этом. Сразу Коле не сказала, и сейчас не буду. Потом узнает.
— Просто знаю…
Ладно, сегодня отступлю с кабинетом. Но в следующий раз, вы не отвертитесь, Геннадий Егорович.
Проходим в зал. Народу не очень много, человек сорок. Наверно, еще не всех успели собрать. У нас в худшие времена человек семьдесят собиралось.