С Чувством...

Влади Дария

— А что ты скажешь родителям?

— А им какая разница. У меня уже жила предыдущая девушка. Они ничего не сказали. Это моя жизнь, малышка, и мне решать, что можно, а что нельзя.

— Это хорошо, что они дают тебе полную свободу. Раинер, а что если мы не споемся? Что мне тогда делать? Представь себе, как мне будет неприятно и тяжело снова собирать вещи искать жилье и при этом думать, что все кончено. Нет, я этого не вынесу.

— Черт возьми, моя девушка пессимистка и сыкушка. Но ничего поживешь со мной позеленеешь.

— Прости, — я утыкаюсь лбом в его плечо. — Ты

прав, я ужасная трусиха. Это все от нервов.

— Нет, это все твоя неуверенность. Ты привыкла думать, что все плохо и что ты не так хороша для меня. Эти мысли нужно выбивать из себя, избавляться от них любым способом, иначе я никогда не дождусь секса с тобой.

— А ты только этого и ждешь? — я прищуриваю один глаз.

— Я хочу, чтобы ты была счастлива со мной во всех смыслах. Разве я сделал тебе больно тогда в машине?

— Нет.

Раинер привстает и целует. Я льну к нему всем телом, он больно шлепает меня по заднице. Я вскрикиваю от неожиданности. Он перекидывает меня через плечо, встает и относит на кровать. Раинер опускает меня на подушку, я крепко прижимаю руки к груди. Он выдергивает из-под меня плед вместе с одеялом.

— Разденешься сама или мне помочь?

— Я сама.

Мы смотрим друг на друга. Чего он ждет? Он собирается отворачиваться? А что собственно он имел в виду?

— Я все же думаю, что тебе нужно помочь.

Он тянет подол платья.

— Нет, не рви его.

Мне приходится сесть, я поворачиваюсь к нему спиной и, краснея от стыда, стягиваю рукава, хватаю подушку и прикрываю грудь. Раинер толкает меня на живот, платье отлетает в сторону. Я вся сжимаюсь. Он накрывает меня одеялом и целует в щеку.

— Сладких снов, моя дорогая.

— А ты разве не со мной?

— Боюсь не сдержаться.

Он так и не пришел. Я долго не могу уснуть, часто просыпаюсь с надеждой, что он лежит рядом. Утром меня будит вой сирены. Смотрю на электронные часы с синей подсветкой. Восемь часов. Встаю, в ванной расчесываюсь и умываюсь. Убираю постель и открываю окно, чтобы проветрить комнату. Заходит Раинер. Я оглядываюсь, он без рубашки, рельефный торс блестит. Он утирает полотенцем лицо и игриво улыбается.

— Доброе утро, хотя кому как. Парижская окружная дорога перекрыта. Столпотворение «желтых жилетов» на Елисейских полях и на площади Шарль-де-Голль.

— И что будет дальше?

— Будут штурмовать Елисейский дворец, если конечно, их полиция не остановит. В городе сейчас опасно.

Я закрываю окно.

— Я думала, все закончится.

— Они уже требуют отставки президента.

— Может, я все-таки поеду к родителям?

Раинер подходит ко мне и целует в лоб.

— В моем доме тебе ничто не угрожает. Все будет хорошо. Посидим дома. Ты мне доверяешь, моя дорогая?

— Да.

Мы целуемся. Он уходит в ванную, я спешу на кухню, чтобы приготовить завтрак. Он присоединяется ко мне через полчаса. Вместе мы завтракаем, позже переходим на диван и, обнявшись, смотрим прямой эфир с площади согласия.

— Их там так много. Это совсем недалеко от нас. А что если они начнут все крушить?

— Все возможно. Но будем надеяться, что полиция их остановит. Давай

не будем это смотреть.

Раинер отвлекается на телефонный звонок. Я выбираю фильмовый канал. Раинер с напряжением в голосе разговаривает, я так понимаю с отцом. Мне тоже стоило бы позвонить родителям, прежде чем они решат приехать за мной.

Когда нам надоедает смотреть телевизор, мы проходим в кабинет. Он берет с полки книгу «Бойцовский клуб».

— Ты будешь мне ее читать или предложишь это сделать самой?

Он садится на диван и приглашает сесть рядом. Я уютно располагаюсь у него под рукой.

— Ты уже читал эту книгу?

— Три раза.

Я улыбаюсь и закрываю глаза. Не помню, сколько он прочитал, может страниц двадцать, я даже не вникала, мне доставляло удовольствие слышать его чарующий, соблазнительный голос, вдыхать аромат с его рубашки и прижиматься к его твердому телу. Я уснула, потому что будить он меня начинает поцелуями и дразнящими ласками. Он задирает кофту и целует грудь, пробираясь второй рукой под юбку. Ощущаю пальцы между ног.

— Раинер не надо, — с неодобрением шепчу и пытаюсь бороться с его рукой. Он пробирается за край белья и бесстыдно ощупывает меня. — Нет, перестань.

Раинер заглушает мой голос глубоким поцелуем. Он придавливает меня, не хватает воздуха, я толкаю его в плечи и слышу телефонный звонок. Раинер поднимает голову.

— Это тебе звонят?

— Это мама.

— Черт.

Раинер встает и выходит, я достаю телефон из-под себя и отвечаю на вызов. Мама почти требует приехать к ним, но я не могу, приходится признаться, что я с парнем, только после этой правды, она будто успокаивается. Спрашивает надежен ли он и доверяю я ему, отвечаю как есть. Она готова высосать из меня правду до последнего слова, но я быстро ее останавливаю. Не люблю я эти допросы.

Кладу телефон рядом и провожу рукой по лицу. Если так будет продолжаться, я не смогу остановить Раинера. Но теперь я его девушка, а значит у нас все серьезно. И если мы хотим сохранить наши отношения, и любовь, то должны верить, уважать, уступать друг другу. Мне нужно перестать его бояться и это глупо с моей стороны, он подумает, что я играю двойную роль.

К вечеру ситуация в городе накаляется. Мы слышим об ужасных столкновениях с полицией, о новых задержаниях, насилия и вандализма. Раинер предлагает сходить в магазин, но я боюсь выходить на улицу, особенно в темноту. Он хочет сходить сам, но я его не пускаю. Несколько минут мы стоим у окна. С виду все кажется спокойным, изредка по дороге пробегают люди. Крики, угрозы, визг женщин с телевизора заставляет меня сжиматься от страха.

— Хватит, выключи его. Я больше не могу это слышать.

Экран погасает и первые несколько секунд я слепа и глуха. Раинер меня обнимает.

— Пойдем, ляжем и поспим?

— Да, идем, — я обвиваю руками его шею, он открывает меня от пола и уносит в спальню.

— Завтра останешься у меня?

— Завтра понедельник, я позвоню в университет…

— Какой университет? Ты не видела, что твориться на площади? Там их двести тысяч и они так просто не уйдут.

— Но это должно когда-нибудь закончиться?