С Е М Я
Шрифт:
Маленькая Света, бегала по дому за кошкой, хлопала в ладоши. Кошка присев, опять перебегала на новое место.
– Киску!.. – пропищала Света, когда Антон подхватил её на руки.
Когда они вернулись обратно, после часовой прогулки, Вера уже спала в одной из комнат. Антон полушёпотом говорил, сидя за столом.
– Вот, Люсь, как бывает... – усмехнулся, потупив глаза. – А платье примеришь? Посмотреть хочу! А вообще, понравилось?
– Понравилось, что купил!.. – улыбнулась она, - да я не видела ещё...
Он тоже улыбнулся грустно. Вздохнул. Посмотрел в окно. Потом опять стал водить вилкой в тарелке.
– А я боялся... Ревновать будешь... Подумаешь чего!..
Люся сменила позу, изогнув
– Ревнуют, когда не любят...
– Да-а-а? – оживился он, - не знал, интересно!..
– Совсем и нет... – опустила она голову.
Наконец-то стал торопливо есть. Передохнул коротко.
– Люсь, сходи завтра с туристами на «Медвежью гору»? А? Я со Светкой побуду... Всё у бабушки, у бабушки... Погуляем вместе, а? Люсь!
– В новом платье? – облизывала она губы.
– Ну почему?.. А... Как хочешь!
– Ладно, отдыхай! – улыбалась она, вставая из-за стола, - будешь чай?
– Всё буду! – опять оживился он. – Люсь! Может её разбудить, на чай?..
– Потом покормлю... Пусть поспит! – повернулась на ходу она.
Он вздохнул.
– Пусть, пусть...
Явилась осень. И рано похолодало. И посыпалась, посыпалась листва со старых берёз. Молодые деревца отчаянно не хотели на зимний покой. Упрямо не сбрасывали листья. Как всё молодые... Но осень убаюкивала, остужала горячие страсти и зелёное царство замирало и уходило куда-то внутрь, в сочную землю. Природа мудро колдовала и перестраивала свои силы, заботясь о каждой своей клеточке. Чтобы когда придёт время, вновь возбудить буйный рост во всём живом. А земля накормит и напоит эти нежные, живые ткани. А сейчас она собирает и копит могущую силу своими невидимыми превращениями.
Так было всегда и так будет. И будет новая весна, как новый день. И восход солнца никто не отменит. И так радостно осознавать это. И как вечерний закат, осень окрашивает всё в жёлтый и оранжевый. А затем в красный и бурый цвета. Только закат угасает быстро, а осень даёт время налюбоваться всласть. Вот и клёнчик Люсин пожелтел лимонно, вспыхнул апельсиновым цветом, затем рябиновым. Листья, как ладошки улеглись вокруг ствола, прикрывая на зиму свои корни.
Антон затих. Стал меньше говорить. И юмор, как-то потускнел. Нет, это не печаль. В душе что-то бродило и росло, перетекало из одного в другое. Что-то огромное и завораживающее. Поднималось из глубин и приводило в зыбкий трепет. Он ещё не осознавал, что это. Но что-то менялось в нём. Растёт, и будто ему не хватает места. Стал угасать интерес к туристам. Появилось нечто новое, но очень волнующее и очень важное. Он прочитал это в глазах людей, в их блеске, когда говорил с приезжающими, со своими, с кем общался в Нижней деревне. Да и ребята из бригады смотрели по-другому. Нет, не на него. На то, что происходит. Что-то невидимое коснулось всех сразу, почти одновременно. Но все смотрели друг на друга и не понимали – что?.. Осознавать было приятно и боязно. Боязно, потому, что ощущение было необъятным, казалось не вместимым в сознание. Похоже на возвращение домой, после долгого расставания.
Да... Возвращение! Но дом пустой... Забыт и неухожен. Когда-то было хорошо и звонко радостно, как в детстве. А дом-то ждал, храня забытое тепло. Огромный дом и старый сад огромный, скучал и чах от забытья... Но ждал, надежду потеряв почти. Рассеивался дым столетий, стихала судорожная пляска кутерьмы... И рисовалось что-то вечное, надёжное и основное, чему пока определенья нет... Манило, звало, обволакивало душу таким теплом, заботой, тихой радостью. Но что это?.. А вдруг, мираж? Тогда страшила мысль, что это пропадёт. Хотелось этим чувством наслаждаться и вглядываться в его картину. И замирало время, будто поджидая мысли. Но осознание приходило медленно, не сразу...
Веру
Она почти нигде не появлялась. Спросила сразу, когда можно приступить к работе. Даже не узнала, к какой... Маленькая пристройка к столовой, две машинки - автомат, да утюг. Вот и вся работа. Заговорили о молодой красавице, которая раз, другой, проскользнёт тенью по Холмам и пропадёт, неведомо где. Люся часто приглашала её на ужин, просто посидеть вечером вместе. С расспросами никто не лез. Соглашалась иногда. Когда не было дома Антона, говорили о чём-то. Высокая, с округлым лицом и выразительными глазами. Мягкий, маленький носик. Улыбки её никто не видел. Проходила стремительно не оборачиваясь и не рассматривая ничего вокруг и исчезала.
Говорили, что это родственница Антона, которую он устроил на работу. Однажды, после разговора с женой Антон появился вечером в своём бывшем жилище. Не то что ночью, но и днём не заходил сюда ни разу. Даже без неё. Вера сразу вскочила на ноги устремив на него свой проникновенный взгляд. Антон растерялся на секунду.
– Вера... Поехали прокатимся. Мне в нижнюю надо... Люся говорит, что б взял тебя с собой. Посмотришь места наши. Чего ты всё одна, да одна... – усмехнулся тихо он, - давай, я в машине подожду!.. – и вышел сразу, не дожидаясь ответа.
Ждал, думал не выйдет. Вышла, быстро одевшись. Робко села сзади.
– Ну вот!.. – включил он передачу, - давай, в нижнюю сначала!..
Снова, по привычке, не спеша поехал в объезд. Так же не спеша рассказывал ей о посёлке туристов. О ближних соседях, о том, что за рекой будет новое поселение. Обширное, и соединит несколько деревень. Говорил, и мечтал одновременно. Будто вспоминал дивные картины какой-то сказочной жизни.
Вера молчала. Подъехали на стройку. Антон знал, что мужики часто разгорячившись от работы, сидели на брёвнах, не спеша домой, разговаривали и обсуждали свои дела. Тема была одна. Как что будет и кто собирается подать заявление. Шутили над Иваном, Игорем и Толей. Шутили и выспрашивали с любопытством о их планах. А те вообще, часто бродили по своим отмеченным вехами новым владениям. Собирались втроём на краю одного из участков у реки. И долго толковали о чём-то.
Так и есть! Опять кто-то бродит вдалеке. Двое. Крайний участок – светловолосого Толика. Пока Антон на «каникулах», он старший в бригаде. В другой – дядька Василий.
Антон остановил машину. Вышел, открыл Вере дверь, протянул руку.
– Пошли, ребята наши, познакомлю!.. – сказал мягко с улыбкой.
Отказываться было неловко и она вышла. Подняла воротник куртки – по берегу гулял сырой ветерок.
– Толик! – громко крикнул Антон и махнул рукой.
Коренастая фигура Толика в развалку приближалась к машине. Антона тянуло сюда. Как-то всё сложиться? Хотелось поддержать ребят. Их тоже тянуло непонятной силой на эти, прямо-таки, барские участки. Толя подошёл. Крепкий, как орех, с приятным открытым лицом. Но молчун и рассудительный. Лет тридцати, и холост. Не вышло. После длинного романа, невеста вышла за другого. Знакомства были, но короткие. Стал Толик очень осторожен с женщинами.
– Ну! – жал Антон руку, - как? Смотришь?
– Смотрю... – оба понимали друг друга без слов, вкушая жажду начинанья.
– Вот, знакомься – Вера! Это Толя, наш бригадир! Вот, землю себе взял!.. Ходит, видишь, мечтает!.. – посмеялся Антон.
Толик улыбался, бегая глазами.
– Ну, пойдёмте, прогуляемся! – шагнул Антон, потянув легонько Веру за руку. – Решил, где дом? Отметил? Показывай!.. – не терпелось ему.
Медленно тронулись с места. Антон охватывал участок взором.