С Е М Я
Шрифт:
Кудрявый Рома, поник сразу, стыдливо опустив глаза.
– Ты, вот что!.. – опять хлопнул его по плечу Антон, погоди пока... Сейчас мы всё обсудим с тобой! – и повернулся к мужикам.
Роман, отойдя не пару шагов, захватил горсть снега и утерев себе лицо, молча стал рассматривать свой трактор. Стоял не шевелясь, будто потерял память, не зная куда идти.
Зима разгулялась вовсю. Завертела, закружила метелями. Снежная зима, с ветрами. Понесёт позёмка в поле, глаза не разлепишь. С белой пылью несется снег по ровному насту. Вдарит в лицо, заколет, как иглами. Обжигает ветерком. Где вчера прошёл, сегодня горбатая гора с гребешком. А то – выдует
Куражится, показывает свой характер. Иной раз так поддаст морозцем, что затрещат стволы в сосновом бору и попрячется всё живое.
Андрюшку не отпускают не новый год... В военкомате сказали, если всех отпускать, некому служить будет... Маленькая Анька, набравшись храбрости чуть ли не плакала перед военкомом. Военком – только руками развёл, понимаем мол, но, как в части посмотрят!..
Плелась обратно с автобуса, сквозь пургу к своему домику. Ни к кому решила не заходить, что б поделиться своим горем. Вот придёт домой, затопит печь. Заберётся в холодную постель не раздеваясь и будет слушать, как Альфа скулит носом и вытянув шею, постарается лизнуть её прямо в лицо. Не хочется есть, не хочется ничего делать. Даже не хочется, что бы кто-нибудь приходил... Опять утешать будут... Да разве понять им!.. Ладно хоть, Вадька ничего не спрашивает. Прилетит на своей машине, только снег клочками и крутится спиралью возле колёс! Нароет такие канавы, у Аньки и валенок не хватает, а он всё равно проедет. Разгребёт снег быстро, побегает по дому, жаркий, красный, без рукавиц. Щипнёт её за бок, засмеётся.
– Поехал я!.. Приходи вечером!.. – и пробежит быстро под окнами к машине.
Несколько дней осталось. Она нарядила ёлочку у крыльца. Включила гирлянду. И днём горит, и ночью. Может, отпустят всё же, передумают?.. Что бы увидел издалека, понял, что ждёт она. Думает всегда о нём. Разговаривает мысленно. Даже спорит... Как он там? Думает ли о ней? Наверное думает. Только телефон всё время выключен... Держится за живот, вспоминает: - «Нельзя расстраиваться!» - говорят. Да она не расстраивается. Грустит просто. И грусть эта – сладкая.
В новом посёлке за ручьём, нарядили ёлку, а в старом сосну нарядили. Не росло ёлок перед ручьём. Повесили гирлянды. По вечерам включают до следующего утра. Вот, чудная картина! Занесло ёлку снегом, и игрушки занесло некоторые. А как зажгутся огоньки, замерцают, забегают рядами!.. Искриться снег по веткам. Чудо! А часть лампочек совсем в снегу и просвечивает снег, как белый мрамор на солнце, переливается радужно!.. А издали – просто сказочное зрелище. Пылает ёлка, как костёр разноцветными всполохами. Даже у Аньки из окна видно!
Кругом разгребли снег и большущие скамьи поставили со столами. Опять наши ребята какую-то новую затею придумали. На столовой – тоже гирлянды мигают, обвились спиралями по столбам. Идёшь вечером – как в царстве самоцветов! Туристы толпами бродят среди куч нагребённого снега, отливающёго всеми цветами. А совсем рядом, стоит молчаливо чернеющий лес стеной. Чудно! А главное-то – тишина! Только цветные всполохи на снегу и звёздное небо. Хочется размышлять и думать только о хорошем. Где-то у столовой - теремка шумные голоса и раскатистый смех. Кто-то взвизгнет отрывисто, значит уже торчит вверх ногами в сугробе!.. Диво для туристов – столько снега нынче! Ходят по дорожкам, как в гигантских желобах. Некоторые, по второму разу приехали. Кто был летом, решили зимой теперь. И с детьми. Нравится им тут и всё!.. Покой и воля. А всё что надо – есть! В полном достатке и рядом всё. Можно просто
В бывшем домике Игнатьевых, укрепив брусками переднюю стену – выпилили большой проём. Вставили туда новые ворота и загнали туда приобретённый трактор. Куча мужиков со смехом и криками закатили последние метры в самый дом. Наслали ряд досок по старому полу на всякий случай. Шутили над Ромой.
– Вот и живи тут с ним! А что? Печка есть, дрова остались. До весны сделаешь! А если погреться, вон, к соседке Антоновой сходи: - такая «царевна-несмеяна»!
Рома был просто счастлив. Допоздна вечерами возился в доме. Топил печь. А часто и оставался на ночь у своего трактора. Куда в такую погоду ночью? Переметёт всё... А утром разгребать дороги надо. И начинать с туристов. Никакого смысла нет в Покровское тащиться.
Подгонит свой трактор поближе, выйдет вечером и смотрит на танцующий фейерверк огней. Фонари кругом. Местные гуляют парами и с детьми. Смеются. Иностранцы разгуливают. Антона часто видит. Хорошо у них... И смех – радостный, не хихикает никто и не орёт. Привалился Рома к косяку соседнего дома, закурит и смотрит на предновогоднюю суету. Что-то не так тут... Не такие люди... И засосёт истомой сердце, защемит от чего-то. И холодно уже и не охота уходить... Домой – далеко. В новом, тёплом гараже, - пахнет солярой... Подойти к кому-то, не знает никого. И эти, девчонки с детками - болтают с немцами на ихнем... Смеются... Он – опять закурит. Вроде прижмёшься к дому, не так дует... Теплее... Все к празднику готовятся. А ему – тоскливо.
Перешёл к Антону работать. В первые дни, не знал как себя вести. Хотелось сознакомиться со всеми, пошутить, поболтать... Но как не скажет что, понимает, что не удачно ляпнул. Не понятно у них... Но интересно. Кто тут всем командует, тоже не понятно. Тогда Рома замкнулся в себе, стал присматриваться. Толика с этим... стал стороной обходить. Нет, к нему хорошо относились. Только на дружбу никто не напрашивался, как у себя в деревне. Стоит поболтать с кем-то, о чём хочешь, - уже друг. Тут как в другом государстве. Будто в другом времени живёшь. То ли в прошлом, то ли в будущем? Стал думать, приглядываться. В голове – кавардак какой-то... Половину выбросить захотелось. И в Покровское, домой, совсем не тянет.
Совсем продрог. Надо идти. Вдруг, хлопнув, взвилась вверх с шипением светящаяся ракета в посёлке туристов. Раздался отдалённый визг оттуда. За ней, виляя змеиным хвостом – вторая, хлопнув в небе, рассыпалась цветными звёздами. Прохожие на дороге повернули головы вверх. Рома тоже, закатив вверх глаза, поднял взгляд в морозное небо. Когда опустил глаза, увидел в нескольких десятках метрах высокую фигуру девушки, с накинутой на плечи длинной шубой. Неоновый свет с дороги, бросал длинную тень на голубом снегу, освещая её непокрытую голову.
Девушка стояла молча, спиной к нему и смотрела не шевелясь на посёлок туристов, где мигала в огнях наряженная, высокая сосна и доносился изредка весёлый смех. Как из-под земли выросла!.. Но Рома понял – эта и есть «царевна – несмеяна», соседка Антона. От мужиков он слышал про неё. Красотка, хоть куда, но не подходи... Ни с кем ни слова. И не видать её негде. Появиться вдруг где-то, и исчезнет тут же, как приведение. Хлопнула ещё ракета, только теперь уже в новом посёлке. Таял мутный снег на фоне чёрного леса. С треском рассыпалась в небе одуванчиком. Девушка подняла голову. Рома, забыв про холод, ведомый непонятно каким чувством, оторвался от стены дома и двинулся к стоящей спиной.