С единственным заклинанием
Шрифт:
— Я не знаю, — пожала плечами Каранисса. — Он уже был в замке, когда Деритон впервые привел меня сюда, и я никогда не спрашивала. Просто приняла как данность — очередные чары, такие же непонятные, как и все остальное.
— Чародейство не все должно быть непонятным. Во всяком случае, я так не думаю.
— По сравнению с колдовством это полное безумие, если хочешь мое мнение. Ты помнишь, что чародейство использует хаос?
— Возможно. Но таким образом оно приводит этот хаос в порядок. В некотором роде.
— Неужели? Как
— А ты хорошо умеешь спорить, колдунья, — усмехнулся Тобас.
Она ткнула его под ребра. В ответ он тут же схватил ее за талию, потянул на себя, и они, хохоча, покатились по ковру, остановившись только у стены — Каранисса лежа на спине, а Тобас — сидя верхом у нее на животе.
— Ага, девчонка! — прорычал Тобас. — Теперь ты в моей власти!
Каранисса засмеялась, затем приложила руку ко лбу, изображая отчаяние:
— О, смилуйся, господин! Я дам тебе все, что ты пожелаешь!
— А что ты можешь дать? — надменно вопросил чародей.
— О, всего лишь свою жалкую персону, ты, изверг! — захихикала она.
— Это совсем неплохо! Беру!
— Ты уже взял, — не преминула съехидничать Каранисса.
— В таком случае оставлю себе. — Тобас сразу посерьезнел. — Каранисса, ты выйдешь за меня замуж?
Хихиканье смолкло.
— Не знаю. Как ты себе все это представляешь?
— А что, разве есть несколько способов?
— В мое время было несколько. Гражданские браки, военные... Была еще целая куча всевозможных вариантов временных любовных связей. — Она спихнула его в сторону и села. — Впрочем, это не имеет значения. Тобас, ты мне нравишься. Может быть, я люблю тебя, я еще не уверена, но я ни за кого не выйду замуж, пока мы не выберемся из этого замка.
— Согласен. К тому же здесь у нас все равно нет свидетеля.
— Свидетеля? Одного? В мое время нужно было три.
— Ну, чем больше, тем лучше, но сойдет и один.
Тобас встал и отправился в коридор за сапогом, который вылетел туда вслед за сприганом.
— Почему ты ходишь в сапогах?
— Я не люблю ходить босиком. Особенно когда кругом шастают сприганы. А Надоеда вымазал какой-то клейкой дрянью мои башмаки.
— Так прикажи ему их почистить! Или вели одному из сильфов!
— Сильфы меня не послушают, потому что ты им этого не приказывала. А мне как-то в голову не приходило заставить Надоеду стереть эту пакость.
После памятного эпизода с опрокинутым ночным горшком Тобас избегал приказывать Надоеде убирать что бы то ни было.
— Неудивительно, что он начал тебе досаждать! Ты совсем распустил его! Если бы ты заставлял его убирать за собой грязь, то он бы и вел себя лучше.
— Может, ты и права, — пожал плечами Тобас и принялся натягивать сапоги.
— Так ты не ответил, зачем обуваешься. Куда ты собрался?
— Поскольку ты отказываешься выйти за меня замуж, пойду проверю еще разок гобелен. Если портал по-прежнему не работает, попробую навести
— Погоди минутку, я с тобой.
Каранисса вскочила на ноги, одернула измявшуюся юбку и поправила корсаж. Тобас подождал, когда она приведет себя в порядок, И они рука об руку двинулись по коридору к комнате с гобеленом. Перед закрытой дверью Тобас воспользовался моментом и приник к Караниссе в долгом поцелуе.
Маленькая приятная интерлюдия была грубо прервана громкими гневными визгами, сопровождающими быстрое шлепанье Надоеды, несущегося к ним со всех ног.
Тобас обернулся и увидел зеркало, которое явно нес Надоеда. Целая орда сприганов преследовала его по пятам.
— Хороший мальчик! — воскликнул Тобас, хотя истинный пол Надоеды так и остался для него загадкой. — Тащи его сюда!
Надоеда попытался выполнить приказ, но, прежде чем он успел добежать до хозяина, его накрыла волна сприганов. Зеркало упало и покатилось.
Тобас схватил его как раз в тот момент, когда из него вылез очередной сприган и испустил пронзительный истерический визг. Тобас не обратил на него внимания, пытаясь разбить зеркало об стенку.
Сприган обернулся вокруг его руки, пытаясь спасти свою жизнь, и случайно сделал из себя весьма эффективную прокладку. Тобас хотел переложить зеркало в другую руку, но, взглянув через плечо, передумал.
Все наплодившиеся в замке сприганы, штук пятьдесят, не меньше, неслись прямо на него. Конечно, у них не было ни зубов, ни когтей, но в таком количестве они кое-чего стоили. Тобас влетел в комнату с гобеленом, таща за собой Караниссу, и захлопнул дверь перед самым носом зеленой банды.
Однако щеколда не захлопнулась, и через мгновение пищащий и визжащий поток опрокинул его на спину.
Тобас перекатился через голову, вынуждая сприганов отскочить в сторону. Держа зеркало высоко над головой, юноша попытался встать.
Десятка полтора сприганов опять кинулось Тобасу под ноги, он потерял равновесие, зашатался и начал падать.
Свет неожиданно померк, откуда-то потянуло холодом. Тобас приземлился на пол, оказавшийся вдруг наклонным, и невольно покатился куда-то вниз. От неожиданности он выронил зеркало, чем немедленно воспользовались сприганы.
Получив назад свое сокровище, они разбежались в разные стороны, визжа, как ржавые дверные петли.
Тобас медленно поднялся на ноги и обнаружил, что пол действительно почему-то наклонился. Глаза его постепенно привыкли к темноте, и он понял, что Караниссы рядом нет. Он был совершенно один.
Обругав последними словами всякие потайные двери и хитрые стены, Тобас обернулся в поисках выхода и неожиданно понял, что дело совсем не в этом. Магический портал снова действовал! И он прошел сквозь него! Вид наклонного пола тут же подсказал ему, куда он приземлился — в голую, пустую комнату летающего замка, где прежде висел унесенный им гобелен.