С Фимой по жизни. Часть 3. Попутчики

Мельникова Серафима

– Или, что если я не пересплю с тобой – репрессии начнутся? Уволишь меня? А за что позволь спросить?

Ему было уже всё равно, лишь бы она сидела тут, лишь бы была рядом и говорила с ним. Он уткнулся ей в колени и почти расплакался, рассказал всё о своей жизни. О том, что никогда не был в ней хозяином, всегда всего боялся: дома жены, на службе начальства. И, несмотря на двухметровый рост и почти сто

килограмм веса всегда был исполнителем чьей-либо воли. Первый раз в своей жизни просто хочет её любить и больше ничего.

Она стояла у окна и слушала.

– Юр,– сказала она, – ты прости меня, но спать я с тобой не буду. Не могу. Ты не подумай, я не цену себе набиваю. Ты, наверное, хороший любовник и переспав с тобой, я ничего бы не потеряла, а, напротив, судя по твоему рассказу, даже приобрела бы. Но спать с тобой потому, что ты директор – для меня унизительно. А других поводов у меня нет.

Подошел, встал за её спиной, в нём боролись два желания: первое – обнять, зацеловать, никуда не отпускать; второе – ударить что есть силы, чтобы не мучила. Он выбрал первое, но всё, же был вынужден отпустить её. Она виновато посмотрела и ушла. Полгода болел этой любовью. Всякий раз, когда она была рядом, у него бешено колотилось сердце. Иногда вызывал её к себе, закрывал дверь, садился и молчал. Видел, что эти встречи тяготят её, но изменить ничего не мог. Начал попивать потихоньку и, наверное, спился бы, но тут грянула перестройка. Бюджетные дотации иссякли, а сам он не смог приспособиться к рынку и очень скоро молодые и более оборотистые «предприниматели» вытеснили его сначала из директорского кресла, а потом и с завода.

Какое-то время работал в кадастровой конторе. Но былых доходов уже не было. Связи Фаины тоже канули вникуда. И решила она, что надо им искать лучшей доли где-нибудь за границей. Распродали всё своё добро и направились на землю обетованную, в Израиль. Но по пути попался Гамбург, пожив там немного Фаина решила, что тут и будет их новая родина, а он и не возражал, просто не мог.

И вот уже тринадцать лет как они жители Гамбурга. Дочь – вышла замуж и осталась в России, сын – живёт здесь с ними, недавно женился на немке и кажется, вполне счастлив.

Сам же Юрий работает в порту, водителем электро-погрузчика, и всё в его жизни налажено и спокойно.

Ему казалось,

что он уже почти забыл и жизнь в России, и то, что был когда-то директором и ту свою безответную любовь к девушке технологу. И вот на тебе, новости, а там она, он сразу даже и не понял, что в сюжете про награждённую писательницу говорится о ней. Только потом, когда пошло интервью осознал кто это. Естественно годы берут своё, тем более у женщин живущих в России. И она не помолодела, но голос и глаза не изменились. Слушая её рассказ о том, как оставшись без работы, начала писать, сначала для себя, потом неожиданно пришло признание и сейчас не надо днём работать, а ночью писать. Можно просто заниматься любимым делом и ещё получать за это деньги, а это в нашей стране так редко совпадает. В личной жизни тоже всё хорошо: сын, муж, хороший дом. А тут ещё и премия как раз к новому году, в общем, всё как нельзя кстати.

Он смотрел и думал: «А как бы сложились их жизни, поведи она тогда себя по-другому? Были бы они счастливы? Или разбежались бы через месяц или год? Теперь этого не узнаешь…»

А ещё вдруг задумался: А счастлив ли он сам? И поразмыслив, решил, что счастлив. Сегодня рождество и его ждут дома, такого, какой он есть не директора, а водителя. А ещё потому, что и он и его близкие здоровы. И его верная Фаина всегда будет рядом и скажет, что надо делать, чтобы все было хорошо.

Шел и думал: «А хорошо, что в моей жизни была эта больная любовь. Ведь у каждого мужика должно быть три женщины: первая – мама; вторая – любовь всей его жизни, а третья – ещё одна, которую как ни старайся, никогда не забудешь».

Вихтор и Кандыба

Они учились в одной школе. Он был тремя годами старше, шумный охочий до девок и постоянно попадающий в неприятности. Она не была красавицей, и к тому же прихрамывала на левую ногу, что-то там случилось при её рождении, в результате чего её и прозвали Кандыбой. Но Валентина не замыкалась и не стояла тихонько в уголке, напротив, всячески пыталась привлечь к себе внимание, что у неё неплохо получалось, поэтому мужским вниманием обделена не была. Вот только этот вихрастый Виктор не замечал её и всегда равнодушно проходил мимо.

Конец ознакомительного фрагмента.