С холодильником по Ирландии: «Гиннеса» много не бывает
Шрифт:
— Что происходит? — прокричал я Алану, который стоял за барной стойкой.
— Это группа «Рыбы в квадрате». К сожалению, два месяца назад они договорились о выступлении сегодня вечером, и мы не смогли с ними связаться, чтобы отменить концерт.
Отлично. Это означало, что фоном для «Холодильной вечеринки» были кавер-версии хитов «Ирейжэ» и «Софт Селл», отмеченные фирменным знаком дуэта — чрезмерной громкостью. Я прокричал приветствия знакомым лицам — Дэйву, моему шотландскому пиарщику, который привел познакомить со мной свою жену, и Барри, агенту «Кэффриз», который пришел со своей девушкой и друзьями.
Менеджер ребят гордо парил по сцене, подбадривая их и совершенно не замечая, что послание в стиле техно-поп остается неуслышанным. Судя по телодвижениям парней и их менеджера, стало ясно, что этот концерт был в каком-то роде прорывом в шоу-бизнесе и великим достижением их карьеры на сегодняшний день. И поэтому ситуация была в целом патовой. Амбициозная группа с энергичным менеджером играла для аудитории, состоящей из чудаков и странных личностей, которые пришли на «Холодильную вечеринку» и притащили с собой аксессуары, вынутые из своих домашних холодильников. Солист группы был явно в шоке.
Но имелась и другая сторона медали. Молодой англичанин, для которого в тот вечер должно было состояться празднование в честь его необычайных приключений с холодильником по всей Ирландии, не мог ни слова понять из того, что ему говорили, по причине какофонического шума, который создавала группа, игравшая так, будто билась в агонии.
— Хорошо играют, да? — прокричал Эрик, архитектор этой мешанины, указывая на группу. Он подошел ко мне и моему гарему студенток художественной школы. — Садись, мы принесем тебе пива. «Фостерз» поставил ящик пива в качестве спонсорской поддержки, так что тебе тоже причитается.
У «Холодильной вечеринки» был спонсор? Трудно представить телефонный разговор на эту тему.
Но у этого чудовищного безумия был несомненный плюс — я мог уделять все свое внимание Мэри, полюбившейся мне студентке художественной школы. Мы сидели рядом и на близком расстоянии нежно перекрикивались, временами перекрывая монотонные мелодии выступающей группы. Время от времени к нам подходили поклонники холодильника, чтобы выразить свое почтение и подписаться, однако децибелы «Рыб» не располагали к длительным беседам. Я не возражал. Это означало, что я мог продолжать кокетливо перекрикиваться с Мэри.
— Сколько тебе осталось учиться до диплома?
— Вообще-то нет, может, попозже. Не думаю, что ты сможешь под это танцевать, так ведь?
Развитие наших отношений временно приостановилось, когда меня попросили дать интервью студенту факультета журналистики, нагруженному записывающими устройствами. Когда через десять минут я вернулся, студентки робко и подозрительно улыбались.
— Что случилось? — спросил я, но никто меня не услышал из-за музыки.
А потом я увидел свою куртку.
Не думаю, что в компаниях друзей популярно брать с собой на вечеринку краски по ткани, однако студенты художественной школы, очевидно, исключение. За время моего отсутствия они воспользовались красками, и на спине моей джинсовой куртки появился рисунок холодильника, а под ним крупными красными буквами значилось: «Человек-с-Холодильником».
Девушки
— Потрясающе! — объявил я, но из-за музыки меня не услышали. Ничего, они поняли, что я одобрил их затею, по моей сияющей улыбке.
Несмотря на то, что девушки были уже довольно пьяны (на ящик пива, который принес нам Эрик, был совершен серьезный набег), их художественный талант явно никоим образом не пострадал. Мне действительно очень понравилась их работа. Более того, я понял глубокий смысл их поступка. Когда я натянул куртку на плечи и гордо встал перед ними, то понял, что теперь я — «Человек-с-Холодильником». Звание, которое я в шутку присвоил одинокому парню, которого видел много лет назад на обочине, теперь принадлежало мне. Я стал воплощением собственной одержимости.
По понятным причинам группа поспешила завершить концерт.
— Доброй ночи, Корк! — прокричал солист, взмахнув рукой с таким торжествующим видом, что нельзя было не восхититься.
Публика, то бишь Корк, выдала жалкие аплодисменты, и менеджер потрепал ребят по волосам, что, должно быть, означало «на бис не надо».
Я был застигнут врасплох. Мне как раз удалось выяснить, что Мэри не училась в художественной школе Корка, а была лучшей подругой одной из студенток, когда я услышал голос, через микрофон вызывающий меня на сцену.
— Дамы и господа, поприветствуйте Человека-с-Холодильником.
Я почувствовал себя в нелепой третьесортной комедии, только вот публике я мало что мог предложить. Мой выход на сцену сопровождали пьяные вопли и выкрики, которые зловеще напоминали те, что я слышал в Баллидафе. Я срочно обыскал свои карманы в поисках листа бумаги с речью, которая должна была спасти это выступление от ранее пережитого фиаско. Я последовал совету Баден-Пауэлла и на сей раз подготовился.
— Добрый вечер, — уверенно начал я. — Сколько человек слышали обо мне и холодильнике?
Выкрики студенток художественной школы, больше практически никто. Боже. Пока я отсиживался в углу, посвящая время Мэри, паб наполнился совершенно другой толпой, которая ждала, когда же за стенкой откроется клуб. Все поклонники холодильника, очевидно, ушли, устав от тусовки и отсутствия интереса с моей стороны.
Через фонивший микрофон я объяснил главную мысль путешествия с холодильником аудитории, запасы внимания которой уже иссякли. Многие во мне разочаровались и возобновили свои разговоры. Вся моя подготовка оказалась абсолютно бесполезной. Наивно я предполагал, что встречусь с хоть немного благодарной аудиторией. Клочок бумаги, который я держал, помогал мне так же, как носовой платок парашютисту, у которого не раскрылся парашют. Несмотря на все советы Баден-Пауэлла, я все равно терпел неудачу, точно как скаут, делающий доклад на тему морских узлов. Я оставил все надежды на горячую дискуссию о том, надлежит ли людям освободить холодильники, и быстро переключился на более легкую задачу — проведение второсортного конкурса. Либо я это делаю, либо терплю полное поражение, а потерпеть полное поражение означало бы разонравиться Мэри.