С искажённым и светлым ликом
Шрифт:
А первый, присвоивший личину барона, скользнул по агрессивно сжавшейся фигуре аббата отсутствующим взглядом колдовских пылающих глаз и спокойно, уверенной поступью пошел прочь из замка.
– Погоди Марк, я с тобой, - твердо сказал оборотень Кранц.
– Вернитесь! Одумайтесь! Покайтесь!!!
– истерично завизжал аббат, но обе фигуры уже поглотила тьма.
Аббат, зажав факел в высоко поднятой руке, заглянул в конюшню, но тот час отпрянул.
– Будьте вы прокляты!!!
–
Пламя - взметнулось горячими кровавыми ладонями к безучастным небесам, привычным и видавшим многое в этом мире.
Поднялся ветер. Язычки встрепенулись и слились в бешеном хороводе, опоясавшем крышу, неотвратимо наползающем на стены, сея разрушение и смерть...
Жалобное лошадиное ржание зазвенело и оборвалось лопнувшей струной.
– Смерть! Смерть!
– заревел аббат.
– Смерть? Но Он же не горит в огне?! Как саламандра!!!
Аббат заметался вдоль стен, силясь различить в беснующемся пламени то, что происходит в смертоносном огненном кольце.
Ветер!
Особо злобный порыв швырнул аббата наземь и он с ужасом увидел, что над пылающей конюшней в черной безоглядной бездне неба зависло Нечто, и в свете его даже зарево пожара показалось тенью. Словно огромная чаша опрокинулась, расплескав сверхъестественно белый огонь, и языки пламени замерли.
Замерло все!
Жил только этот жуткий свет...
И тут аббат увидел ЕГО...
Утром, когда доблестный рыцарь Шерман рискнул вернуться в замок, чтобы попытаться хоть чуть-чуть прояснить обстановку, его взору предстало достаточно удручающее зрелище.
Вместо роскошной баронской конюшни - жалкое пепелище. Правда замок почти не пострадал, челядь барона оказалась на высоте.
Пугая слуг нечленораздельными воплями, среди пепла и еще тлеющих головешек, деловито сновало грязное жалкое и явно безумное существо.
Шерман не сразу поверил, когда ему сказали, что это аббат.
Барона Марка и маркиза Кранца обнаружить не удалось.
Может правы были те, кто упорно твердил, что и барона, и маркиза забрал сам дьявол...
ЭПИЛОГ
– Вам не кажется, что метод личностного сканирования при помощи интеллектуальных спор излишне жесткий?
– Вы, очевидно, хотели сказать - жестокий? Да, конечно, но за то самый эффективный. Спора прорастая в заданной интеллектуальной среде, вбирает столько информации, причем мгновенно, на сбор которой нам понадобились бы годы...
– Но прорастая спора формируется в личность, которую фактически насильно формируем мы, помещая в выбранную нами среду.
– Считайте, что вы участвуете
– Вы считаете эти процессы сходными? То есть, по вашему, выходит, что процесс воспитания это насилие?
– В некотором смысле - да.
– Но процесс воспитания ребенка происходит в соответствующей социальной среде, неограничен во времени и коррелирован с особенностями психики ребенка.
– Спора тоже помещена в некую среду. Что касается времени... Еще не известно, что более целесообразно. А третий пункт при воспитании соблюдается далеко не всегда.
– Но это и есть насилие. К тому же сформированная спора безжалостно изымается из сформировавшей ее среды. Я уже не говорю, что среда может быть чуждой, даже враждебной по отношению к базовой интеллектуальной структуре споры. А среда? Разве внедрение споры всегда проходит безболезненно? В конце-концов, неужели не было случаев, когда спора выходила из-под контроля или среда уничтожала спору?
– Вынужден признать - были. Но пресечь эти инциденты для нас не составляло труда. Лишь однажды, вышедшая из-под контроля спора блуждала длительное время в исследуемой среде. И что из этого получилось? В среде распространилось некое идеалистическое поверье, охватившие, правда, многие слои среды. Сама же спора средой была отторгнута и погибла. Точнее, погибла та отобранная гигантская информация, а базовая структура споры оставаясь неповрежденной инициировала процесс регенерации, и в тот момент, когда мы спору изъяли, она была в идеальном состоянии, а вот информационный банк сканера - был пуст. Среда же со временем гасит возбуждение, вызванное введением споры. Если спора выходит из-под контроля после изъятия - производят повторное сканирование, а исходная спора очищается.
– Но это... это... убийство.
– Совершенно абсурдное высказывание. Вы забываете что спора бессмертна.
– Скорее мультисмертна.
– И все таки это - жизнь... Особенно, когда другая уже не возможна.
– Вы хотите сказать...
– Да. Базовая структура споры это то, что удается выделить, когда остальное уже не спасти. Причем, сугубо с согласия донора. Так что спора 0 это скорее вариант многократного клонирования исходной структуры личности донора, на базе одного и того же варианта носителя. А вот вы, лично, хотели бы жить после смерти?
– Я?
– Да, вы.
– Это что - официальное предложение?
– Нет, что вы. Пока нет. Это так... на будущее.
– Не знаю... затрудняюсь ответить... Боюсь, что нет.
– Ну что же, теперь вы знаете о таком варианте. У вас еще есть время подумать. А сейчас пойдемте: ОН ждет!