С каждым вздохом
Шрифт:
Камерон с отвращением хмыкнул, прежде чем смог остановиться. — Я сталкивался с ним за столом переговоров в Манхэттене, и опыт был не очень приятный. Я и не представлял себе, что он искал покупателей на свой отвратительный бизнес здесь.
— Он работал здесь в течение многих лет, — сказа Джефри, — хотя теперь он уже не адвокат, а скорее частный сыщик. Учитывая, что ты в состоянии уплатить его непомерный гонорар, его можно убедить заняться твоими проблемами. Тебя интересует небольшое деловое партнерство с ним?
Камерон какое-то время обдумывал
— Крайне.
— Хорошо, — согласился Камерон. — Попроси его посмотреть, что он может найти о трасте. Возможно, он сможет взглянуть и на завещание Родни и может там есть что-то, что мы пропустили. — Он прочистил горло. — Все же, Джеффри, будь осторожен в нашем деле. Я не хочу раньше времени раскрывать свои карты. — Камерон замолчал. — И помни, сколько надежд я на тебя возлагаю.
— Роберт, дружище, я никогда не обманываюсь в этом.
Камерон улыбнулся. — Передавай сердечный привет Джинни. Она слишком хороша для тебя.
— Я взимаю с вас дополнительную плату за этот комментарий, — фыркнув сказа Джеффри. — Хорошо повеселись на вечеринке.
— Откуда ты знаешь?
— Пенелопа поместила это в газете, конечно. Тебе не кажется, что являясь настолько закрытым человеком, у тебя, несомненно, слишком много твоей личной жизни вынесено на обозрение общества?
— Спасибо что напомнил.
— Всегда, пожалуйста, — весело сказал Джефри. — Я дам тебе знать, когда найду наших новых друзей. И Камерон, не пей вина.
Камерон, ругаясь, отключился. Слишком много людей знало о его жизни.
По крайней мере, о жизни за последние восемь лет.
Камерон, глубоко вздохнув, сел в кресло. Он никому не доверял настолько, чтобы рассказать о том, что было до этого. Ему было даже трудно рассказать кому-нибудь подробности его настоящей жизни. Он все еще должен был сдерживать желание обходить со спины ближайших к себе парней, чтобы убедиться, что они его не предали.
Старые привычки умирают с трудом.
К счастью, телефон на столе зазвонил прежде, чем он еще раз подумал об этом. Камерон вздохнул и потянулся за трубкой.
— Да?
— Привет, — кратко сказала Пенелопа, — Это привет, милорд Роберт.
Он подавил вздох. — Привет, Пенелопа.
— Ты все еще не ушел из офиса? У нас ужин в девять, но я хотела, чтобы ты приехал поприветствовать наших гостей.
— Конечно, — сказал он, задумавшись, есть ли у него время заказать на вынос еду до того как он уедет из города. Он ничего не будет есть со стола Пенелопы.
— Скажи Джорджу поторопиться.
Телефон в его руке отключился. Он прогнал плохие мысли о Родни Айнсворте, затем вернулся к своим делам.
Камерон, наконец, собрал бумаги, сложил их в портфель и покинул офис. Было заманчиво просто вернуться в отель и надеяться, что вечер пройдет без его присутствия, но он знал, что не мог не прийти. Он должен был поддерживать видимость отношений и с Пенелопой и с ее братом. Было бы глупо позволить врагам свободно действовать за его спиной.
Прошлое
Камерон вышел из здания и обнаружил, что Джордж ждал его. Джордж был водителем Камерона в Лондоне. Тихий, мрачный мужчина, который не обращал внимания на время Камерона, на тот факт, что он жил в гостинице, потому что не хотел переезжать в квартиру или питал отвращение к обществу. Джордж к тому же всюду возил Пенелопу, когда Камерон был в Шотландии.
— Милорд, — сказал Джордж, с легким поклоном, открывая деверь.
Камерон сел, откинул голову на сиденье и надеялся, что Джордж без суеты доставит его туда, куда ему надо.
Он бы многое отдал, чтобы оказаться в своем Рейндж Ровере на пути к дому Патрика МакЛеода. Теперь это будет званный ужин, которого он будет ждать с нетерпеньем. Он мог даже простить Мадлен МакЛеод ее безжалостные, непрерывные и чертовски надоедливые вопросы. Она стала настоящей МакЛеод, защищала свою сестру со свирепостью, которую должен был бы оценить и урожденный МакЛеод.
Камерон не ответил ни на один из ее вопросов о прошлом, и не только потому, что никогда не обсуждал с кем-то свое прошлое. Ему никогда не подходила роль объекта благотворительности Алистера Камерона — не то чтобы благотворительность Алистера длилась слишком долго. Как только Камерон смог встать с кровати, Алистер заставил его работать. Обучение, дела, близкие знакомства с обществом в Лондоне — ожидание результатов было жестоким и безжалостным, но Камерон без колебаний согласился на все, потому что знал, есть только один способ выжить — овладеть тонкостями всего этого.
Он спрашивал Алистера несколько раз, почему он беспокоился обо всем этом — образование, связи, изменение завещания, которое довело родственников Алистера до безумия. Алистер ответил только раз.
Однажды став лаэрдом клана Камерон, мой мальчик, ты всегда останешься лаэрдом клана Камерон.
Таков был ответ. И Камерон больше никогда не спрашивал, а вместо этого был благодарен старому человеку, который принял причуды его первых двадцати семи лет, жизни пожимая плечами. И сам он счастливо принял после смерти Алистера все его земные сокровища и бизнес. Камерон был деятельный и очень успешен. Почему, тогда его жизнь была такой пустой?
Камерон попытался по-разному заполнить ее. Осмотрительными женщинами. Путешествиями. Охотой за тем, что не могло быть куплено и торгами о цене. Он никогда не играл на деньги, никогда не напивался, никогда не заводил случайные связи. Тем не менее, ничто не приносило удовлетворения. Что-то внутри него умерло, когда восемь лет назад в больнице Ивернесса началась его жизнь.
И потом он увидел Саншайн Филипс.
И его мир замер.
Сначала он не хотел признавать это. Он пытался убедить себя, что когда она бросилась к нему в объятия, он был удивлен, потому что принял ее за сумасшедшую. Истинное удивление было в том что, когда он обнимал ее, что- то внутри него вздохнуло с облегчением.