С кем отметишь Рождество…
Шрифт:
Кэролайн злилась и старалась показать ему, как обрадована вниманием Брюса.
В итоге получился какой-то замкнутый круг, из которого ни один из них не видел выхода.
Кэролайн вздохнула. Ну и как она должна рассказать все это Грэйс? Да та просто скажет, что ее подруга свихнулась…
— Между прочим, я еще здесь, — напомнила о себе Грэйс, видя, что подруга задумалась и не обращает на нее внимания.
— Да? — Кэролайн словно очнулась и взглянула на нее.
— Так что там насчет Брюса? — Грэйс вперила
Кэролайн сделала вид, что не понимает.
— А что с ним? Приходит и приносит цветы, разве не видишь? — Она обвела взглядом множество букетов, которыми была заставлена палата.
— Это-то я вижу. И все же давай-ка разберемся, ты его любишь?
— Какая разница? — Кэролайн вяло пожала плечами и перевела взгляд на настенные часы.
— И не думай, я не уйду, пока ты не скажешь мне, что происходит!
— Я не собираюсь ничего объяснять, — заметила Кэролайн раздраженно. — Мы с ним помирились, что еще нужно?
— Не знаю… возможно, любовь? — предположила Грэйс, не сводя с подруги пристального взора.
— Любовь… — пробормотала Кэролайн. — А нет никакой любви. Лишь расчет и согласованность в совместных действиях.
Грэйс недоуменно посмотрела на подругу.
— Но зачем тебе все это надо, Кэрри? — поинтересовалась она.
— Потому что так я чувствую себя спокойнее, — правдиво ответила та.
Грэйс ничего не понимала. Она видела, что Кэролайн действительно говорит искренне. Но чтобы в отношениях с мужчиной рассуждать о спокойствии? Она в своем уме? Или от наркоза у подруги совсем отказали чувства?
— Странно, — все же произнесла она. — Ты так говоришь, словно для тебя самое главное — не испытывать никакого волнения. Но как же прикосновения? Поцелуи? Все эти ласки, от которых дрожь пробегает по всему телу? Неужели тебе не хочется испытать все это?
— Нет, — отрезала Кэролайн.
И почему Грэйс никак не отстанет? Почему не хочет принять ситуацию такой, какая она есть? Зачем заставляет Кэролайн вспоминать о том, что пережито в ту зимнюю ночь?
Конечно, подруга делала это неосознанно. Она же не знала, что Брайан и Кэролайн встречались еще до того, как она попала к нему на операционный стол в качестве пациентки…
— Просто я — не ты, — сказала она Грэйс, — мне не нужно все это. Это тяготит меня. А спокойствие и уравновешенность — как раз то, что никогда не будет держать меня в напряжении.
— Ты так странно рассуждаешь… — Подруга села на стул. — Сама-то хоть отдаешь себе отчет в том, что говоришь? Ведь пройдет жизнь, а тебе и вспомнить будет нечего…
— Поверь, мне будет, что вспомнить, — пообещала Кэролайн и повторила для большей убедительности: — Будет…
— Ничего не понимаю… — Грэйс поднялась и прошлась по палате, обдумывая то, что услышала. — Ты не любишь Брюса, но позволяешь ему думать, что он небезразличен тебе…
— Пусть
— Что?! — Грэйс широко раскрыла глаза, глядя на подругу.
— То, — кивнула Кэролайн, — или ты думаешь, что я ничего не знала? И если не покупать мне журналы, то так и останусь в неведении?
Грэйс стояла, ничего не говоря. Ее рыжие вьющиеся волосы пышной шапкой обрамляли лицо. Пухлые губы приоткрылись. Голубые глаза были широко распахнуты и устремлены на подругу…
— И нечего на меня так смотреть, — заметила Кэролайн с тайным чувством удовлетворения. — Тоже мне, конспиратор…
— Ну дела… — Грэйс вернулась к стулу и, сев на него, уставилась на подругу. — И давно ты знаешь об этом?
— Не так, чтобы очень, — пожала плечами Кэролайн. — Но ты все-таки должна была сказать мне… — В ее голосе промелькнули отголоски старой обиды.
— Прости, — извинилась подруга. — Ты была в таком состоянии, что я просто не рискнула испортить его тебе еще больше.
— Знаешь, Грэйс, — задумчиво пробормотала Кэролайн, — на самом деле, неизвестность — это тоже плохо. Постоянно думаешь, задаешь себе вопросы. Самые разнообразные. От банального «С ним что-нибудь случилось?» до «Почему он избегает меня?». И сознавать, что я вдруг стала человеку безразлична, было очень тяжело, несмотря на то, что я никогда не была влюблена в него… Но мне все равно было больно.
— Прости, Кэрри, прости, — простонала Грэйс. — Но я не знала, как сказать тебе! Он повел себя так мерзко, на мой взгляд, так подло, что у меня не было сил идти на поводу у обстоятельств и брать на себя роль гонца с плохой вестью…
— Ладно, чего уж теперь, — махнула рукой Кэролайн. — Во всяком случае, на будущее, прошу тебя, никогда от меня ничего не скрывай, какой бы тяжелой, на твой взгляд, не была правда.
— Хорошо, — пообещала Грэйс. — Впредь так и будет.
Они немного помолчали.
— И все-таки я не понимаю, если ты все знаешь о Брюсе, почему приняла его? — поинтересовалась Грэйс у подруги.
— Он извинился. Я увидела, что он искренне раскаивается. Тебе не кажется, что можно дать ему шанс? — Кэролайн подняла на нее свои зеленые глаза.
— Нет, — отрезала Грэйс. — Трусам и подлецам нельзя давать ни единого шанса, чтобы в будущем они сто раз подумали, прежде чем предпринять что-то, свойственное их природе.
Кэролайн отвела взгляд. Подруга никогда не поймет ее действий. Не стоит даже пытаться хоть что-то объяснить ей. Но все же та ждала ответа. И надо было срочно придумать нечто правдоподобное…
— Я думаю, он многое понял, — мягко произнесла Кэролайн. — Ты только посмотри, во что превратилась моя палата за эти дни? Чем не оранжерея?