С ключом на шее
Шрифт:
Голодный Мальчик, скособочившись от напряжения, ковыряет обломком халцедона белую трубочку размером с палец. Камень обколот мелкими раковинками, точь-в-точь как резцы на картинках про первобытных людей. Ольга дышит Голодному Мальчику в ухо, не сводя глаз с его рук.
Голодный Мальчик откладывает резец и дует на трубочку. Белым облачком взлетает мелкая известковая пыль.
— Ух ты, четко! — кричит Ольга. Янка забывает про сало и бросается смотреть.
Голодный Мальчик зажимает трубочку пальцами с торцов, чтобы лучше было видно. На белой поверхности темнеет тонкий рисунок — там
— Ух ты… — восхищенным шепотом тянет Янка.
— А нам в художке не разрешают вырезать, говорят, не доросли еще, — с досадой говорит Ольга. — Научишь меня?
— Запросто, — кивает Голодный Мальчик.
— И меня, и меня! — подпрыгивает Янка.
Филипп изнывает от желания тоже попроситься в ученики, но не может открыть рот. Ему не нравится эта белая трубочка. Он снова думает о книге. Думает о Янкиных родителях — о маме, которая умерла прямо здесь, и папе, который стрелял в Голодного Мальчика. Эти мысли нравятся ему еще меньше, чем трубочка. До костра всего-то пара метров, но сегодня Филиппу кажется, что целый километр. Сегодня кажется, что Ольга, Яна и Голодный Мальчик — вместе, а Филипп — один.
Он думает, что надо рассказать им о книге. Может, тогда они снова станут вместе, а один будет Голодный Мальчик. А может, он просто обидится, а девчонки будут смеяться и обзовут Филиппа дураком. Он мается, никак не в силах решить, что делать.
Порыв ветра приносит вкусно пахнущий дым; Филипп испуганно отклоняется, но ветер уже поменялся и снова несет дым над гладью озера. Пес шумно принюхивается. Ольга, поджав губы, качает головой: «Нет, Рекс».
— …я им чай делал, — говорит Голодный Мальчик, — у меня ловко получалось, они прям хвалили каждый раз — до чего хорош у меня чай…
— Чего там уметь-то, — фыркает Ольга.
— Ты много понимаешь! Япошки — они до чаю сами не свои, и все с подвывертом. А чай-то поганый пьют, как сено, ни вкуса в нем, ни цвета…
— Врешь ты все про японцев, — говорит Ольга.
— Не бывает никаких японцев, — кивает Яна, — все ты выдумываешь.
— Так их время съело, — отвечает Голодный Мальчик и приподнимает губу, показывая дырку на месте выпавшего зуба. — Время оно знаешь какое, все жрет, и жрет, все что хочешь слопает!
Яна хмурится. Ольга пожимает плечами, тянется покрутить пальцем у виска, но вместо этого поправляет прутик с салом. Она не хочет злить Голодного Мальчика, и это неприятно. Если подумать — почти страшно. Филиппу не нравится, как Ольга торопливо, почти испуганно опустила руку. Ольга не должна быть испуганной. Филипп перестает гладить собаку и вытягивает затекшие ноги.
— А я вчера у папы одну книжку читал, — громко заговаривает он, и Голодный Мальчик, осклабясь, тут же тянет:
— Читаааал? Ты у нас книгочей, да?
Филипп краснеет, но Яна смотрит на него, готовая слушать, и Ольга чуть повернула голову, направила на него маленькое загорелое ухо, полускрытое соломенной прядкой. Он через силу продолжает:
— Так вот, там были такие злые духи — гаки, они все время…
— Гаки! — со смехом выкрикивает Голодный
— Гаки-бяки, — улыбается Яна.
— Саки, — с удовольствием добавляет Ольга и тут же машет рукой у рта, прогоняет ляпнутое словечко. — Да ладно, не дуйся! Что за гаки? Да ладно тебе! Ну правда, что там дальше?
— Не буду я вам ничего рассказывать, — выдавливает Филипп и стискивает кулаки. Дурак! Надо было дотерпеть, пока они останутся одни…
— Гаки, — гыкает Голодный Мальчик, не сводя с Филиппа холодных, как вода в озере, глаз.
Забытый всеми Рекс встает, отряхивается и решительно идет к Голодному Мальчику. Огромные желтоватые клыки аккуратно смыкаются на тощем грязноватом запястье. Мальчик нервозно дергает рукой, но пес держит крепко. Он упирается лапами в песок и тянет.
— Да отцепись ты от меня! — визгливо вскрикивает Голодный Мальчик и зло пихает собаку коленом в бок. Он почему-то боится, страшно боится этой добродушной дворняги, и только страх не дает ему ударить Рекса по-настоящему. Голодный Мальчик снова отчаянно дергает рукой, и Филипп злорадно хохочет.
— Рекс, не приставай! — спохватывается Ольга. — Опять ты… Заманал уже!
Пес тихо скулит и отходит в сторону. Голодный Мальчик, дергая лицом, сердито вытирает руку, размазывая собачьи слюни по штанине. Рекс снова ложится, разочарованно роняет голову на лапы. Круглые карие глаза двигаются, отслеживая каждое движение.
— Готово, — говорит Ольга.
— Знатное сало, — Голодный Мальчик жадно выхватывает у нее прутик. — У мамки своровала?
— Не своровала, а взяла в холодильнике, — обиженно отвечает Ольга. Янка хихикает, смотрит на Филиппа.
— У тебя нос в саже, — говорит она. Он вскакивает, проходит по хрустящему пляжу два шага, отделяющих костер от кромки воды. Опускается на колени. У самого берега сквозь воду просвечивает песок; чуть дальше в темной торфяной глади отчетливо, как в зеркале, качается тощая фигура Голодного Мальчика.
— Знатное сало, — повторяет он и вонзает зубы в четвертушку черного, купленную Филиппом за три копейки, которые бабушка утром выронила в коридоре. — Эх, сейчас бы настоящей еды…
Ольга с Яной переглядываются.
— А это — не настоящая? — сердито спрашивает Ольга. Голодный Мальчик мотает головой так, что черная челка падает на глаза.
— А какая — настоящая? — спрашивает Яна. Мальчик жует. Не дождавшись ответа, Яна морщится: — Ты суп хочешь, что ли? Совсем дурак? Это же невкусно! Папа говорит, что настоящая еда — это суп, — объясняет она Ольге.
Голодный Мальчик снова мотает головой, пожимает плечами.
— И супу бы за милую душу навернул, — расплывчато отвечает он. — У меня, видишь, зуб не растет? — он гулко глотает, раскрывает рот и тычет пальцем в дырку в ровном белом заборе. — А все потому, что питание плохое…
— Я принесу, — смущенно говорит Яна. — Меня на обед заставляют…
Она замолкает и упирается взглядом в землю. Ольга сочувственно шмыгает носом. От неловкости Филипп яростно тычет носком в песок, выбивая в нем влажную яму. Когда родителей нет дома, Янка выливает то, что ей положено съесть, в унитаз.