С Красным Крестом
Шрифт:
Он пользовался неограниченным доверием генерального штаба итальянской армии и часто отвозил шифрованные депеши комендантам фортов. Его верблюды, быстрые как ветер, были хорошо известны повсюду.
Он хвалил Барке несравненные качества своих бегунов и закончил:
— В два дня мы дойдем до Макаллэ, осажденного войсками негуса, и тогда вы с тэбибой будете в безопасности.
— Иншаллах!.. Если угодно Богу! — заключил кабил, как магометанин, всегда покорный судьбе.
ГЛАВА V
Итак, мадемуазель Фрикетта, охотница до самых невероятных приключений, спасалась от преследования.
Белая негритянка сидела на высоком горбу дромадера и испытывала ужасную качку при путешествии по этой дороге, вымощенной, как ад, одними только добрыми намерениями. Последних, очевидно, было еще недостаточно, чтобы сделать мало-мальски сносной эту ужасную дорогу, тем более что верблюды, привыкшие к этому головоломному пути, мчались во весь галоп, делая своими длинными, худыми ногами гигантские шаги и самые невозможные скачки.
Фрикетта прилагала все усилия, чтобы привыкнуть к этому размашистому шагу, часто причиняющему морскую болезнь или похожие на нее явления, и мало-помалу приспособилась. Но ценой каких постоянных усилий воли, какого нервного напряжения, какого физического и душевного утомления это давалось ей! Но что делать! Раз пускаешься в поиски приключений, надо быть готовым на все!..
Всюду встречались солдаты. Очевидно, была собрана вся итальянская армия и все ее резервы, чтобы нанести решительный удар противнику. Фрикетта, все симпатии которой были на стороне абиссинцев, находившихся в такой опасности, спрашивала себя, как выдержит этот ужасный натиск ее незнакомый друг, негус.
Она во все глаза смотрела на этих итальянских солдат, некогда друзей, теперь врагов Франции; они же посылали вслед негритянке, восседавшей на дромадере, казарменные остроты и грубые шутки.
Благодаря знанию латыни и сходству этого языка с итальянским, Фрикетта понимала их и в душе бесилась. Барка же невозмутимо и лукаво улыбался, бормоча про себя:
— Солдаты Гумберта только на языки ловки… солдаты Менелика зададут им перцу… да так вздуют, что чертям станет жарко.
В душе молодой девушке не верилось, чтобы абиссинцы, настоящие дикари, осмелились тягаться с европейским войском, хорошо вооруженным.
Итальянские солдаты шли как на победу, и пучки петушиных перьев на левой стороне белой каски задорно развевались. Эти маленькие султанчики выводили Барку из себя.
— Да, да, орите себе кукареку!.. Трясите своими хохлами!.. Негус выщиплет вам все ваши перья и сделает из них подушку, на которую сядет…
Одно только поражало Фрикетту — это беспорядочность, с какой двигались итальянцы. Она видела, как японцы в Корее и французы на Мадагаскаре всегда шли, строго исполняя предписания полевой
В присутствии врага это было несколько неблагоразумно. Офицеры, как всегда, парадировали: Фрикетта видела их затянутыми, рисующимися, крутящими свои усы, играющими саблей, звенящими шпорами.
Дромадеры все бежали, постоянно встречая новые войска. Арабы обменивались вполголоса несколькими словами, сопровождая их многозначительной, загадочной улыбкой.
— Что они говорят? — с любопытством спрашивала Фрикетта у Барки.
— Что негус со своим войском как буря сметет эту полосу крикунов…
— Я думала, что они друзья итальянцев, у которых они служат за плату.
— Кто знает?.. Негус богат и не скуп.
Изнемогая от усталости, Фрикетта крепилась: у нее не вырвалось ни одной жалобы, ни одного слова, ни одного движения, которые выдали бы ее слабость. Действительно, надо было иметь железный организм и обладать неслыханной силой воли, чтобы перенести эту пытку.
Сами арабы удивлялись терпению этой молодой девушки, на которое был бы способен не всякий сильный, привычный к войне человек.
Остановки делались короткие, чтобы наскоро съесть несколько кусков твердой, как кирпич, галеты, и скормить верблюдам несколько пучков травы. Затем скачка продолжалась снова без перерыва.
Ахмед бен Мохаммед обещал как можно скорее добраться до Макаллэ и хотел сдержать слово. Маленький отряд миновал уже Адиграт, довольно сильную крепость с хорошо вооруженным, достаточно многочисленным гарнизоном. Скоро должны были вступить в полосу, где итальянцы не были неограниченными господами, и солдаты негуса совершали иногда быстрые набеги.
Телеграфная линия прекращалась у Адиграта. Вследствие занятия области Менеликом, сношения с Макаллэ были прерваны, и итальянские войска, расположенные перед Адигратом, сообщались с Макаллэ только оптическим телеграфом и то с трудностями.
Положение последнего укрепления становилось с каждой минутой все более критическим, и мольбы о помощи все настоятельнее. Но, несмотря на все просьбы и вошедшую в пословицу итальянскую подвижность, главнокомандующий не осмеливался подвигать чересчур близко свою операционную линию.
Ахмед бен Мохаммед имел поручение добраться до итальянских аванпостов и передать свои депеши командующему.
Вот тут-то наступила настоящая опасность для Фрикетты и Барки. Им предстояло, удалившись от итальянской линии, продолжать путь по нейтральной полосе и достигнуть, наконец, абиссинских форпостов, охраняемых с чрезвычайной бдительностью. При этом им грозила опасность попасть под ружейные выстрелы с двух сторон.
Полковник, командовавший аванпостами, находился на передней траншее, осматривая ее, когда ему доложили о приближении небольшого каравана на дромадерах.