С любовью, бывший
Шрифт:
И я отвечу, что она в магазин за презервативами ушла.
Её не было, со мной осталась только фантазия, которая то и дело подкидывала мне всё новые и новые картинки, тайных желаний. Вот я хватаю мартышку за волосы, и она с наслаждением откидывает голову, умоляя войти в неё. Или её макушка между моих ног в ритме вальса долбит ритм.
Блядь.
Я её даже не трахал ни разу, чтобы знать, как именно она может умолять или делать минет. А грязные мыслишки
В штанах моментально становится так тесно, что мне кажется, еще секунда, и все вены в главном органе разорвутся в клочья. Беру себя в руки, пока Аверина не заметила мой стояк, и пытаюсь отвлечься на старую игрушку, которую с силой сжимаю пальцами.
Хотите спор?
Ставлю на кон всё что угодно, и уверяю, что Майя сейчас в коме. И нет, я не псих, который может желать людям такого дерьма, просто, как ещё объяснить состояние человека, который уже несколько минут стоит с открытым ртом и не моргает?
Да и я сам хорош. Стою, напротив, и жестко туплю, не зная, что вслух сказать.
Когда её сестра дверь открыла, я уже тогда уловил знакомые черты. Настю я не видел до этого, она уже переехала в столицу, и, насколько помню, приезжала редко, так как учеба и подработки не позволяли часто мотаться туда-сюда.
Зашел в квартиру и нас с братом сразу же на кухню провели, что-то рассказывая, о том, мол, младшая сестренка только домой вернулась и пошла переодеваться перед ужином. Меня в комнату тянуло. Какая-то сила схватила за руку, и вытаскивала из кухни. Кажется, мой уход парочка и не заметила, зато я заметил знакомую задницу, которую в жизни не спутал бы с любой другой.
– Что ты здесь делаешь? – Подает голос мартышка, и этот звук выбивает почву из-под моих ног. У мягкой игрушки сегодня по гороскопу, видно, судьбой были предсказаны полеты. Пчела, которую я лично покупал, на какой-то бабский праздник, летит на пол, и когда Майя наклоняется, чтобы схватить её, я отталкиваю свой подарок одним пинком ноги.
– Пчелу решил проведать. – Раздраженно отвечаю, не придумывая нормального ответа.
Она выпрямляет спину, и я вижу, что шок постепенно покидает ее глаза. На смену ему, начинается великая стройка из бетона, за которой мартышка надеется спрятать от меня свои эмоции.
Молодец.
За столько времени она научилась держать себя в руках. Теперь умеет прятать лицо. Раньше я как семечки раскусывал все её мысли. Знал, о чём она думает и что собирается сделать. А щас нет. Не получается. Буравлю её взглядом, чтобы хоть немного понять ход мыслей, но натыкаюсь лишь на кривую усмешку. А дальше кирпич. Гранит и пустота.
Бесит.
– Проверил? А теперь выметайся отсюда, пока я лично не выкинула тебя из окна.
Улыбаюсь, когда начинаю представлять эту картину. Да у Авериной силенок не хватит, даже чтобы руку мою
Только вот клеймо поставить так и не сумел. Его за меня поставили. Кто-то другой. Тот, кому я потом сам кости ломал, и нос в череп резкими ударами кулака заталкивал.
***
– Так не терпится потрогать меня? – отвечаю ей. Её бесит усмешка в моём голосе. А меня так и распирает на издевательства. Я еще сам не понял, чего именно хочу, и почему не свалил уже, но злость в её глазах удовлетворяет всё раздражение и бешенство, которые копились во мне весь последний год.
– Цель одна. Избавиться от мусора в квартире. Не парься, я потом с мылом вымою руки. – говорит без единой, мать её, эмоции на лице. Словно я и правда для нее протухший кусок мяса, который выкинуть нужно, даже несмотря на все позывы к рвоте.
Ужасно захотелось протянуть руку, схватить её, а потом заткнуть рот своим языком.
Что она сделает?
Врежет? Попытается оттолкнуть? Заорет, будто я её насиловать собрался? Или как раньше с силой схватит в охапку мои волосы, и сама начнет насаживаться на мой язык?
Что сделает? Главный вопрос.
Она изменилась.
За этот сраный год стала еще красивее. Теперь на лице нет той наивности, из-за которой я так и не решился забрать её девственность. До треска в мозгу хотел, но ждал. Хрен знает чего ждал.
Сколько уродов было рядом с ней? Кому она позволяла дотрагиваться до себя? Перед кем ноги раздвигала? Сколько их было, после того как её отымел тот уже не ходящий долбаёб?
Не-е. Главный вопрос, не, что она сделает, если я схвачу её. Главный, это какого хера я думаю о её личной жизни, на которую мне уже давно по фиг?
Но в голове только одна долбанная мысль, я должен нагнуть её, пока кто-то не помешал нам.
Она все-таки поднимает игрушку и ставит её обратно на полку.
– Ты её сохранила. На хер? Грусть-тоска порой одолевает?
– Не-а. Используем как шкатулку для иголок. Никогда не чувствовал покалываний в теле?
– Только зуд в яйцах.
– Значит, колдовство срабатывало. Ещё чуть-чуть и ты их лишишься.
Она решает уйти. Смотрит на дверь, и делает шаг в сторону, намереваясь как можно скорее покинуть поле битвы.
«Сейчас ты не сбежишь» – мысленно говорю себе.