С любовью, бывший
Шрифт:
Со стороны мы выглядели так.
Стоит одна девушка, и мотает головой, активно морща нос. Через секунду к ней подходит другая и делает такие же движения. Странно, да? Вот и на нас смотрели как на идиоток.
– Ага. Чувствую.
– Чем это может пахнуть?
Я скучала по этому аромату. Все телом и душой скучала. На протяжении всего года, я думала о нём. И тут вот так, резко, неожиданно он появился из ниоткуда.
–
– Нет. Что-то другое. Древесный запах, смешанный с джин-тоником или виски. Мускус. Фиалка. – Пытаюсь переубедить я.
– Перегар сложно спутать с фиалкой. – Добивают меня, начиная толкать за спину вперед. – Определенно у кого-то была веселая ночка. Давай не будем завидовать, а лучше побыстрее свалим отсюда.
5. Майя.
– Я уж думала, что ты не придешь. – Слышу голос сестры, как только открываю дверь и вхожу в квартиру.
– Была такая мысль, но потом я вспомнила, что живу в твоей квартире. А ругаться с хозяйкой помещения дело гиблое. – кричу в ответ, бросая сумку на уже чистый пол.
Снимаю обувь, аккуратно трамбуя кроссовки в забитый комод. С головы до сих пор не выходит тот запах, который окутал в коридоре института, и который я притащила с собой, к себе домой. Он будто в кожу въелся, заставляя думать об одном человеке, которого уже давно нет в моей жизни. Он исчез. Вернее, я сама заставила его исчезнуть.
Тогда у меня не оставалось выбора. Тогда мне предоставили всего два варианта, от которых полностью зависела не только моя жизнь, но и всех моих родных. Я могла бы выбрать его, парня, которого любила, но тогда, моя семья была бы разрушена и уничтожена, руками богатеньких «титанов» возомнивших себя, вершителями чужих судеб.
Я и сейчас понимаю, что в тот день я приняла верное решение. У нас бы не получилось выстоять войну с ними. Максимум, один бой, который по сути, ничего бы не изменил.
Смотря на настоящее, я радуюсь. Папе ничего не угрожает. Он нашёл новую работу. Мы с Настей лично отвозили его к врачу, чтобы тот его закодировал. Сестра рядом. Её никто не тронул и не вывез в другую страну проституткой работать. Мы счастливы. Они счастливы, рядом со мной, и ничего не знают. А разбитое сердце ничто, по сравнению с теми потерями, которые могли бы произойти.
– Всё хорошо? – Спрашивает сестра, когда выходит из кухни с полотенцем на плече и половником в руке.
Киваю головой и продолжаю раздеваться. Болезненные воспоминания схватили за горло и крепко сдавили, лишая возможности сделать полноценный вдох и улыбнуться при виде родного человека. Она непонимающе смотрит на меня, подходит ближе, нежно обнимая за плечи. Её «материнский» поцелуй в лоб, отгоняет всех демонов, которые уже успели разворошить старую, давно закопанную могилу прошлого. Настька мой свет. Именно она вытянула меня из тьмы одиночества.
– Парень задержал? – Она помогает мне с вещами, а потом, беря за руку, ведет
– Что? Какой ещё парень?
Я не рассказывала ей подробности моего единственного романа, но в общих чертах, как-то проговорилась. Она тогда не лезла в душу, а просто выслушала, не перебивая и не задавая лишних вопросов. И после этого, она как-то не интересовалась у меня деталями личной жизни. Понимала, что я пока не готова подпустить к себе кого-то. Знала, что всё еще больно, поэтому и прощала мои маленькие заскоки. Вот я и удивилась, что она подумала, будто я задержалась где-то из-за парня.
– Я недавно слышала, что ты снова начала петь.
– А какое имеет отношение заевшаяся в голове песня, к ухажеру? – Не видела логики в её словах.
***
Настя переводит свой взгляд в потолок, наверно, в уме решая задачку, вычисляя, как, действительно, одно известное, может привести к такому решению уравнения.
А никак.
У меня просто было хорошее настроение, вот и запела. Всё просто, на первый взгляд. Но все мои знают, что за последний год из моего рта ни разу не вылетел, ни один мотив. Хотя раньше, я только этим и занималась, доставая всех своих громким голосом и веселыми песенками не в тему.
– Я была рада услышать, что ты снова поёшь. Мне не хватало твоего голоса.
Её голос полон грусти. Так совпало, что мои отношения разрушились в тот момент, когда мы не нашли денег, чтобы и я и дальше могла заниматься вокалом. Папа снова запил, а сестра, уже переехав в Москву, еле-еле сама сводила концы с концами. Моих подработок хватало только на оплату коммунальных платежей и покупки продуктов. Настя до сих пор думает, что именно она виновата с моим нежеланием дальше петь для души. Она винит себя, что не нашла денег заплатить за мою мечту. И сколько бы я ни уверяла её в обратном, эффекта не было.
– Теперь я каждое утро буду будить тебя легендарной песней Витаса «опера». – Тут же ловлю тряпку, которую сестра с возмущением бросает в меня.
– Знаешь, – она отвернулась к плите, и начала мешать содержимое кастрюли. – У нас в больнице проходят практику интерны. Может, как-нибудь зайдешь в гости сестренку проведать?
Та-а-ак.
Дело дрянь.
Мне конец.
Если логическая цепочка сестры, привела её к тому моменту, что я откинула тень прошлого, и готова с кем-то пообщаться, то это жесть. В прямом смысле этого тупого слова. Я знаю этого человека, как себя. И знаю, что если она себе что-то втемяшила в голову, то не успокоится, пока не добьется своего.