С любовью из Ташкента

Потто Наталья

– Нет, нет барин, вы в дом проходите, я сама, – сказала Глаша, убирая руку Алексея Ивановича.

Алексей Иванович поднялся на крыльцо и зашел в дом. В доме было прохладно, и он сразу подумал, что это благодаря толстым стенам дома, внутри сохраняется прохлада, не пропуская жару во внутрь.

В передней Алексея Ивановича никто не встречал и он, увидев открытую дверь решил сам осмотреться.

Комната нежно лилового цвета, была довольно просторная, прямоугольная. Три окна с одной стороны, выходили на улицу, задрапированные

легкой белой тюлью, и темно-сиреневыми тяжелыми бархатными шторами, служившими в знойные летние дни, защитой от вездесущих солнечных лучей.

Напротив входной двери у окна, стояло коричневое пианино, украшенное двумя серебряными подсвечниками. По середине комнаты, главенствующее место занимал стол, человек на восемь, уже приготовленный к приему гостей, над которым висел, в нежно бело-сиреневый цветочек, абажур с белой бахромой.

У изголовья стола, расположился диван с огромной спинкой, под цвет шторам, отражающийся в большом зеркале, висевшем над ним.

Между двумя дверями, у стены противоположной окнам, красовался буфет.

Войдя в открытую дверь гостиной, Алексей Иванович, внимательным взглядом окинул комнату и сердце его чуть не остановилось.

– Оленька!?– тихо сказал он, увидев до боли знакомый и всем сердцем любимый силуэт.

Возле буфета , стояла его Оленька, в том же бело-голубом в полоску платье, как в их первую встречу в книжном салоне, ее светлые кудряшки подпрыгивали в такт, попыткам дотянуться на носочках до верхней полки.

Только лицо было скрыто дверцей буфета.

– Да!?– ответил совсем чужой голос, одновременно от неожиданности на пол полетела и разбилась чашка.

– Я смотрю, вы уже познакомились?!– спросил вошедший и улыбающийся Андрей.

Алексей Иванович, схватившись за сердце, присел на стул.

Вбежавшая на звук разбитой посуды, Глаша, сразу начала собирать осколки.

– Вот не дал вам Бог роста, а всё туда же. Вот зачем барыня, а? Я же сказала, что сама, только постояльцев встречу, – ворчала Глаша.

Последняя вошла Лиза, увидев, что отцу стало плохо, поставила свой саквояж на стул, быстро нашла лекарство. В стакан стоявшей на столе налила воду из графина, потом быстрыми движениями накапала нужное количество капель и опустившись на колени перед отцом, протянула ему стакан.

Алексей Иванович выпил лекарство и поставил стакан на стол.

– Я вас чем, то напугала? Простите Христа ради, я совсем не слышала, как вы вошли, – стала извиняться женщина.

– Это вы нас простите, что с первой минуты и такой конфуз, – тихо сказал Алексей Иванович.

– Хорошенькое знакомство получилось, – решил пошутить Андрей.

Лиза посмотрела на Андрея.

– Ольга Сергеевна…– только начал Андрей.

– Ольга?! – перебил удивленно Алексей Иванович.

– Да, Ольга Сергеевна Малышева, ваша хозяйка и просто замечательная женщина, – договорил Андрей, показывая на женщину, которая

явилась причиной его сердечного приступа.

– Андрей Вячеславович, к чему все эти церемонии, я и так в курсе. Здравствуйте Алексей Иванович и Елизавета Алексеевна. Я так рада, что вы согласились остановиться у меня, – сказала Ольга Сергеевна.

– С первой минуты и сразу вам ущерб нанесли, – сказал Алексей Иванович, показывая глазами на разбитую чашку.

– Пустое это. К счастью, – махнула рукой Ольга Сергеевна.

– Счастья, столько не напасёшься, сколько посуды побили, – буркнула Глаша.

– Глаша, иди покажи Елизавете Алексеевне её комнату, – совершенно не обращения никакого внимание на ворчание Глаши, сказала Ольга Сергеевна.

Глаша взяв большую сумку повела показывать Лизе её комнату.

Комната оказалась по настоящему девичьей.

Светлый розово-пыльный цвет стен, пришелся по вкусу Лизе. Единственное окно, выходящее в сад, было украшено белой гипюровой занавеской и такими же плотными шторами как в гостиной, только цвета спелой вишни.

С одной стороны комнаты стояла железная кровать с двумя подушками обрамленными кружевами, застеленная белым вязанным пледом с длинной бахромой, практически касающейся пола и небольшого коврика из шкурок белого кролика.

Прикрывала кровать от любопытных глаз трехстворчатая ширма, обтянутая плотной белой тканью, на которой красовались нежно розово-коричневые розы. Этой же тканью обтянут абажур.

У подножия кровати стоял большой комод. Небольшой столик с овальным зеркалом, расположился у окна с противоположной стороны от кровати и был заставлен разными баночками и флаконами.

Пуфик и большое кресло стоящие у зеркала были обтянуты бархатом цвета темного шоколада.

– Ну я тогда это, честь имею, – сказал неожиданно Андрей после того, как вышла Лиза.

– Андрей Вячеславович, а как же обед? Через четверть часа уже подавать будем, – удивилась резкому уходу Андрея, Ольга Сергеевна.

– Я тут вспомнил, разрешите откланяться, в другой раз непременно заскачу, – сказал Андрей, поцеловав Ольге Сергеевне руку.

– Как жалко. Вы же обещали? – все пыталась удержать Андрея Ольга Сергеевна.

– Право не могу, в другой раз, прощайте, – Андрей пожал руку Алексею Ивановичу.

– Андрюшенька, мы же с вами еще увидимся? – спросил Алексей Иванович, встав со стула.

– Вы еще от меня прятаться будите, – рассмеялся Андрей и убежал.

Алексей Иванович пытался сделать шаг, но пошатнулся.

– Значит так, Алексей Иванович, давайте я вам помогу, пока суть до дела, посидите на диванчике, а после обеда пойдете отдыхать, – сказала Ольга Сергеевна, взяв Алексея Ивановича под локоть.

– Да, что вы со мной, как с маленьким, я сам могу, – начал возмущаться Алексей Иванович.

– Не спорте, а делайте, как сказано, – прикрикнула Ольга Сергеевна.