С любовью, Луна!
Шрифт:
— Совсем ничего не помнишь? — горько спрашивает.
— Нет. Ничего. Я… да даже говорить не буду. Меня уже и так всё достало! А все вокруг ноют и говорят, что меня инопланетяне, бл…ин поменяли!
— Ну-у-у, здесь тяжело не согласиться.
— Да па-а-ап! И ты туда же?
— Поверь мне. Те, кто тебя знают, будут так говорить! Ты не та, кто был ещё неделю назад.
— Неделю назад, я пыталась отмыть кухню от кулинарных экспериментов Ксюхи. — вспомнила с улыбкой это пиршество, но вот голос папы вернул меня назад.
— А Ксюха — это…
— Это моя дочь,
Выдаю всё как на духу, стараясь не смотреть на папу. Но его взгляд чувствую как живой. Он меня просто сканером ведёт, будто проверяя вру я или нет.
Но когда я дохожу уже до вчерашних приключений, благоразумно опуская «некоторые» детали, и со злостью выдаю всё, что думаю о себе же и своих «подругах», папа поднимается и быстро подойдя просто заключает меня в объятиях.
— Ну всё, всё Вукулёк. Всё! Прекращай. — тихо проговаривает, гладя меня, а я просто выдыхаюсь. Сил нет даже обнять в ответ.
— Пап, я хочу домой. — шепчу тихо. — Я хочу проснуться, а потом пойти и рассказать всё Паше. А после сесть за стол и долго смеяться, вспоминая всё это…
— Эх, девочка ты моя. Как же так? Как же так? — тихо заканчивает, отстраняясь.
Он опять начинает осматривать меня. Внимательно. Даже очень!
— Я не твоя Вика, да пап? — спрашиваю тяжело.
— Нет. — спокойно соглашается, — Ты не моя Вика. Ты моя Викулёк. Та, которая после ссоры с тем… хреном, бросила всё и уехала, оставив нас в…
— Куда уехала? — удивлённо спрашиваю.
— На Кипр.
— Я не уезжала, пап. — тихо проговариваю, а сама вспоминаю тот период жизни.
— Уехала. Ночью собрала вещи и уехала. Хотя мы с мамой, до последнего надеялись, что тебя попустило.
— Так я же…
А что я? Смотрю на своего седого отца, который не изменился особо. Такой же, как и всегда. Высокий, подтянутый, небольшое пузико, но возраст ведь берёт своё. Тёплая улыбка, светлые глаза… такой родной, но такой… не мой. Мой папа так не смотрит на меня.
И тут меня осеняет:
— Ты сказал: что собрала вещи и уехала ночью?
— Да.
Я ведь помню, как меня приглашали на работу за границу. Помню, почему так рвалась туда. Помню предательство! И боль ту помню, как сейчас.
Но я не уехала! Я осталась… И пошла работать администратором в местном санатории.
И спустя всего пару месяцев я встретила Пашу. А ещё спустя полгода мы поженились.
А тот… кто растоптал меня тогда, больше не появлялся в моей жизни!
— Викулёк. — опять позвал папа. — Моя маленькая Викулёк. Может, если ты не помнишь ничего, оно и к лучшему? Может, это тебе жизнь даёт шанс всё переосмыслить? А, дочь? Может, пришло время всё менять? Тебе же тридцать пять, а я так и не увидел ещё внуков от тебя.
— Эх, папа. — тяжело выдохнула я, но добавлять уже не стала ничего. — Ладно, разберёмся. Ты давай лучше чай допивай, или… хочешь, я испеку что-то?
— Пф-ф-ф. — выдохнул отец, — Да. Права Надя. Сильно ты головой ударилась.
Глава 10
Глава 10
Понедельник —
Но годы практики и тренировок показывают мне: не такая я уж и фарфоровая.
Вот и сейчас я сижу в огромной светлой комнате. За огромный прямоугольным столом. Вокруг происходит… а Бог его знает, что происходит? А я смотрю на свои красные ногти и думаю, что скоро нужно бы сделать коррекцию, а то как-то некрасиво с таким ярким лаком и отросшие ноготки.
Шум вокруг начинает набирать обороты. Кто-то с кем-то, что-то решает. А во мне сейчас абсолютно по барабану. Полностью! Может разогнать их всех? Ведь я же не хотела ехать сегодня сюда.
Моим первым планом было найти побольше информации, которая бы помогла мне понять: кто я такая. Но моя Дюймовочка Юля заявилась ко мне ни свет, ни заря и начала щебетать птичкой о куче дел, которые требуют моего присутствия.
— Виктория Викторовна. — тихо позвала Юля. — Вам нехорошо?
— Всё в порядке, Юль. Всё в порядке. — ответила отстранённо.
Когда мы ехали на «работу», я даже представить не могла, что должна буду делать, если последние пять лет, с перерывом на декрет, я работаю в музее. Небольшом поселковом музейчике, в котором организовую скучные экскурсии для подрастающего поколения. Составляю разные планы мероприятий, на которые, кроме пенсионеров, никто не приходит, и веду учёт данных по экспонатам.
А здесь, оказывается, у меня две гостиницы и проектный план на санаторий.
Куча персонала. Заместители. Заместители заместителей. Помощники и ещё целая рота «солдат» обслуживающего персонала!
И этим всем «Я» руковожу! Ох, как же всё не вовремя! Как же не вовремя!
— Юля. — зову спокойно помощницу, — А долго ещё продлиться вся эта вакханалия? — спрашиваю у девочки, а она давится воздухом. Вот прямо видно, как она вдыхает и начинает краснеть, потому что выдохнуть не может.
— Виктория Викторовна. — хрипит в ответ. Значит, пришла в себя. — Вам же нужно… — начинает нервно что-то листать в планшете, после открывает мой ежедневник, который сама же и принесла, а потом просто поднимает на меня растерянный взгляд.
Во-о-о-от! Теперь вижу, что ей дошло: мне вот по барабану, что этой Вике нужно. Я хочу сейчас понять, что делать со всем этим. А в идеале — вернуться домой!
Но этот шум! А-а-а, была, не была!
— Дети ра-а-аз! — произношу громко и чётко, поднимая свой взгляд на всех присутствующих. И… о чудо! Все, с охреневшими лицами, резко замолкают и уже смотрят на меня. Ага, эффект есть, значит, заканчиваем, — Ой. Простите, оговорилась. — произношу с самым невинным видом, но реакция получается обратная. Все почему-то напрягаются. — Меня все слышат? — в ответ получаю нестройных хор кивков, — Отлично. Значит так: сейчас вы все, соберётесь и дружненько свалите из этой комнаты по своим рабочим местам. Андестенд ми?