С любовью, Солт & Лейк
Шрифт:
Звонкий звук ворвался в сон. Раздражение проснулось вперёд меня.
– Страут, -
– Линда, прости, что разбудил. Но ты нужна в сером корпусе, - громкий голос из динамика ударил по барабанной перепонке, поэтому не сразу узнала голос капитана Барнса.
– Хм... Хорошо. Через десять минут буду.
– Услышав в ответ «Окей», нажала на «Завершить звонок» и направилась в ванную.
Быстро умылась, натянула трикотажное платье. Задержалась на кухне, чтобы попить воды. И вышла из дому, захлопнув за собой дверь на замок. Забежала в научный корпус, чтобы захватить сумку первой помощи из медицинского блока.
Барнс встретил меня на подходе к серому корпусу. Вид у него был встревоженный.
– Что случилось?
– передалось мне его беспокойство. В уме тут же набросала несколько вариантов ответов, и везде главными дебоширами выступали новоприбывшие, которые умудрились напасть на охраняющих их солдат, нанеся тем травмы.
– Один из задержанных отключился. Мы не знаем, что с ним делать.
– Хорошо, что меня хоть позвали.
– Я была на роли сотрудника службы «911»: первичный осмотр и рекомендации — это ко мне.
– Ты как? Выспалась?
– тихо поинтересовался Джонатан, пропуская меня в здание.
– Да. Пять часов — более чем достаточно, - сдержанно улыбнулась, почувствовав мягкое тепло, разливающееся в груди, от мысли, что капитан переживает за меня. Вот бы во время интернатуры руководство больницы так же заботилось о «свежей крови». Но благодаря тяжёлым условиям в приёмном отделении, я научилась засыпать быстро и высыпаться за три-четыре часа.
– Расскажи, что случилось, - попросила я, пока мы шли по коридору.
– Сам не понял, - растерянно признался Барнс.
– Я пытался допросить его, а он просто отключился.
– Вы его били?
– спросила, не сдержав гневных ноток.
– Нет. В тот раз я не сдержался, - признался он, остановившись и придержав меня за локоть.
– Прости. Но я не хотел, чтобы он вел себя подобным образом с тобой, - прошептал Джонатан, покосившись в сторону парней, охранявших вход в комнату, куда мы, судя по всему, и направлялись.
– Я понимаю. Но если ты переутомился, рекомендую выпросить у майора выходной и как следует отдохнуть.
– Благодарю за рекомендации, если я почувствую переутомление, обязательно воспользуюсь им, мисс Страут, - голос звенел от напряжения и обиды. Теперь я знаю, что капитан Барнс не любит, когда ему указывают что делать. Власть почти всегда портит людей.
Я промолчала, взглядом выразив своё мнение ярче любых слов. Джонатан отпустил мою руку и пошёл вперёд. Мы зашли в комнату. Внутри дежурило еще двое солдат.
На софе у стенки лежал Рыжий. Его руки были скованы.
Поставив сумку первой помощи на пол, поближе к пострадавшему, проверила пульс, дыхание и реакцию зрачков — результат
– Он точно не получал никаких травм?
– Только психологическую, - Барнс будто пошутил, сдавленно хмыкнув под нос.
– Он жаловался на условия в изоляторе.
– Какие там условия?
– Четыре стены, пол и потолок.
Мне нечего было ответил на такое.
– Что-нибудь пить, есть давали ему?
– Достала из сумки тонометр и стала прилаживать его на руку Рыжего.
– Нет. Обещали накормить и напоить, если расскажет, как было дело вчерашним вечером и всё про «Фалькорп».
– Он жаловался на боли?
– Нет. Только на неподходящие условия содержания.
– Ну что я могу сказать, - сняв манжету тонометра с Солта, - давление низкое, пульс слабый. Анализы его были в порядке, надо сделать УЗИ сердца и, на всякий случай, КТ мозга, - говоря это, согнула ноги Рыжего, чтобы кровь лучше поступала к голове.
– Предлагаешь его перевезти в медблог?
– задал глупый вопрос Барнс.
– Перевозить оборудование сюда — нецелесообразно, к тому же, аппарат КТ ты так просто не перевезёшь. Быстрее будет пациента доставить в научный корпус.
Под конвоем мы всё же перевезли Солта в медблок. Оставив с ним солдат, Джонатан ушёл, попросив доложить итог обследований.
УЗИ показало вполне здоровое сердце. Но больше всего моё внимание привлекла единственная татуировка на теле Рыжего: на левой груди красовалось блёклая цифра «восемьсот пятьдесят пять». На первичном осмотре его никто не просил снять футболку, а тут пришлось её разрезать, чтобы провести обследование. А один из сотрудников научного отдела — тот, что рассказал мне про появление подопытного «Фалькорп» на территории базы, упомянул, что в лабораториях этих несчастных нумеровали. У заполученного подопытного был номер «десять тридцать», а значит до него были и другие. И этот Рыжий, выходило, один из них.
Неужели, в «Фалькорп» сначала проводят над ними опыты, создавая идеальных агентов, а потом заставляют работать на себя.
Надо будет проверить второго на наличие номера.
Ребята помогли доставить каталку с Солтом в комнату с КТ. Они любезно перетащили парня на аппаратный стол. Я зафиксировала Рыжего ремнями, чтобы тот не дёрнулся, если очнётся.
– Если не боитесь радиации, можете оставаться в комнате с аппаратом, но я бы не рекомендовала, - обронила, направившись в соседнее помещение с окном в это.
В итоге ребята решили, что двое будут охранять входы-выходы из комнаты с КТ и рубки, где я буду проводить обследование Солта. Двое солдат остались со мной, чтобы через окно и видеонаблюдение следить за состоянием задержанного и отреагировать, если тот очнётся.
Долго искать проблему не пришлось: на первом же снимке обнаружилось затемнение.
Я набрала номер Ларсена. Его назначили старшим в научном отделе. Ещё тот зануда. Первую неделю он приходил ко мне в кабинет каждый день по всякой ерунде и требованием замерить ему температуру, давление и пульс. Хотела просить майора Монгомери, чтобы он провёл разъяснительную беседу с начальником научного отдела, но Барнс отвадил его вперед моего обращения.