С малых высот

Шмелев Николай Александрович

Мы стали готовиться. Метеорологи предсказывали низкую облачность и дождь. Вот это уже ни к чему.

После ужина собрались возле самолетов в ожидании разведчиков. Вскоре подошли пять человек: майор, два старших лейтенанта и два сержанта.

Командир эскадрильи Вандалковский приказал мне идти первым. Со мной летел майор, — видимо, командир этой группы. За мной шел Вандалковский, потом — Крайков, Супонин и Антипов. Заранее условились: держаться ближе друг к другу и изредка перемигиваться аэронавигационными огнями. В случае ухудшения погоды я должен

был дать красную ракету — сигнал: выброска отменяется, возвращаемся домой.

Маршрут пролегал над Брянскими лесами. До Десны шли на высоте восемьсот — шестьсот метров. Облачность резко понижалась, как бы придавливая самолеты к земле.

До конечного пункта оставалось километров двадцать, когда майор спросил:

— Какая высота?

— Сто пятьдесят метров.

Когда прошли еще километра два, попали в сильную полосу дождя. Вновь раздался голос майора:

— Сумеете ли выбросить меня?

— Наверное, ничего не выйдет! Давайте возвращаться!

Майора это смутило;

— А что дома скажут, а?

Мне и самому стало неловко: до цели дошли без помех, а задание не выполнили. Но, когда майор начал осаждать меня вопросами, я не выдержал:

— Вы что, гробануться захотели? Тогда прыгайте… Майор, видимо, понял мое состояние и согласился:

— Хорошо, давайте вернемся…

Ночное дождливое небо прорезала красная ракета. Помигав аэронавигационными огнями, я лег на обратный курс. За нами повернули остальные. Часа через полтора мы сели на свою площадку и доложили представителю штаба фронта, что из-за плохих метеоусловий задание не выполнили. Тот вызвал метеоролога и потребовал точных сведений о погоде в районе Брянска и Почепа. И вот результат — после двенадцати ночи погода улучшится.

Во второй половине ночи вылетели снова. Но едва прошли километров семьдесят от Карачева, как попали в густую облачность. Потом, как из ведра, полил дождь.

Я опять предложил майору вернуться.

— Нет, — ответил он, — на этот раз возвращаться не буду… засмеют…

При высоте сто — сто пятьдесят метров взял курс строго на Красное. И вдруг, как в сказке, погода резко улучшилась. Бывает же такое! В районе выброски высота облачности поднялась до пятисот метров.

— Пора, товарищ майор!

Мой пассажир спокойно вылез на плоскость и протянул мне руку:

— До свидания…

— Ни пуха ни пера…

Он оторвался от плоскости и скрылся в ночной мгле. Отвернув машину немного в сторону, я стал ждать сигнала с земли. Через несколько минут увидел мигающий огонек — майор приземлился благополучно. Потом в лесу замелькали еще четыре красных огонька. Все в порядке! Задание выполнено. Можно возвращаться домой!

Вот и аэродром. Быстро подвесили грузовые парашюты с мешками, наполненными боеприпасами и продовольствием, и полетели в тот же район. Дождь продолжался, но теперь он нам был уже не страшен. Сбросив груз, подождали сигнала. Зеленые мигающие огоньки на земле подтвердили: мешки упали точно. Обратный путь наша пятерка, несмотря на сильный дождь, прошла благополучно.

…Шел

сентябрь. Напряжение в боевой работе не спадало. В эти дни нам довелось выполнить еще одно не совсем обычное задание.

Шестнадцатого сентября в два часа дня Алексея Зайцева и меня срочно вызвал начальник штаба полка Лопаткин. Улыбаясь, он сказал:

— Сейчас звонил командир дивизии и приказал немедленно прислать вас к нему. Вылетайте!

Через чае мы были уже в дивизии. Зачехлили машину и молча пошли к комдиву. Молчание прервал Алексей:

— Смотри, Коля, подкова, — обрадованно сказал он, нагибаясь за находкой.

— Вот это да! — искренне удивился я. — Слона, что ли, ковали? Обязательно возьмем с собой. На такую большую подкову непременно должно клюнуть счастье.

Алексей обтер находку рукавом и засунул ее в планшет. Комдив жил в просторной крестьянской избе. Встретил он нас приветливо:

— Кто чай любит? Заварка — первый сорт. Не из Москвы будешь? — спросил он меня, хотя знал об этом давно.

— Так точно, москвич.

— Тогда нам с тобой на разговоры суток не хватит. А теперь садитесь…

«Неужели, — подумал я, — он нас вызвал только для тою, чтобы чаем угостить?»

Наконец Воеводин встал, не спеша набил и раскурил трубку и, развернув на рабочем столе карту, сказал:

— Вот тут, за линией фронта, примерно в пятидесяти километрах северо-западнее Брянска, попал в окружение большой отряд наших конников. Ваша задача — любой ценой доставить туда пакеты с документами и запасные части к радиостанции. Полетите, как только стемнеет. О посадке не беспокойтесь. Кавалеристы вас встретят. Они обозначат это место «конвертом» из пяти костров. Ваш сигнал — зеленая ракета. Кавалеристы ответят белой. Помните: задача должна быть выполнена при любых обстоятельствах, во что бы то ни стало. Вот карта, готовьтесь…

Да, задание было действительно необычным. Одно дело — сбрасывать в тылу у врага мешки и парашютистов, и совсем другое — садиться там. Когда мы вышли на улицу, я спросил у Алексея:

— Ну как, все понял?

Алексей засунул пятерню под шлем и молча почесал затылок, затем достал из планшета подкову и сказал:

— Понять-то понял. Да только тут заковыка одна есть… Кавалеристов-то мы разыщем. А вот где садиться будем? Ведь там не то что приличной площадки, простого поля, наверно, не найдешь. Я думаю, что конники не особенно разбираются в аэродромах… Тут надо подумать. — И Алексей, размахнувшись, зашвырнул подкову.

Озадаченные шли мы к самолету. Неподалеку от него стояли трое: двое часовых и незнакомый полковник. Увидев нас, он шагнул навстречу:

— Кто из вас Шмелев?

— Я.

Полковник отвел меня в сторону.

— Я представитель штаба фронта. Начальник штаба приказал, чтобы вы передали устно командиру корпуса: время совместного удара будет передано по радио условной фразой. Запомните код.

Я несколько раз повторил то, что он сказал, и пошел к самолету. Алексей внимательно осмотрел машину, проверил подвеску грузов.