С мертвого никто не спросит

Леонард Элмор Джон

— И девяносто восемь процентов из них ниггеры, — заметил Клемент. — А я что тут делаю?

— Сказать? — спросил Реймонд.

— Да, хотелось бы, чтобы кто-нибудь мне объяснил, — ответил Клемент. — Я знаю, чего ты дожидаешься: я попытаюсь сбежать, а ты меня пристрелишь. Но стоит мне перейти на другую сторону улицы, и вас всех ждут крупные неприятности.

— Ничего подобного. Может у меня дрогнуть рука?

— Наверное. Раз пять подряд.

— Сам ведь знаешь — заволнуешься, а палец нажимает на спуск.

— Ну-ну, не надо так волноваться, — посоветовал

Клемент. — Допустим, засекли вы где-то мою машину…

— Не «где-то», а на месте преступления.

— Да? — уклончиво спросил Клемент.

— Ту же машину видели и на стоянке ипподрома в Хейзел-парке, — сказал Реймонд. — Владелец — Дел Уимз, приятель Сэнди Стентон.

— Ну и что?

— Она живет в его квартире и иногда берет его машину.

— Ну и что?

— И ты тоже. Стоит мне расспросить побольше свидетелей, и они подтвердят, что тебя часто видят в доме номер 1300 по Лафайет. У нас есть свидетели, что в Хейзел-парке за рулем машины Уимза сидел ты. В то же время на ипподроме находился судья. — Реймонд посмотрел на настенные часы. — Судью убили около двадцати двух часов назад. Как ты думаешь, почему мы сразу же заинтересовались тобой?

— У вас, наверное, везде подслушивающие устройства.

— Зачем они нам? — вскинув руки, воскликнул Реймонд.

— Да если бы они и были, вам бы это не помогло, — задумчиво глядя в потолок, произнес Клемент. — Так что у вас против меня ничего нет!

— Можешь не кричать, — не повышая голоса, сказал Реймонд. — Я прекрасно тебя слышу. Нарушать закон я не собираюсь. Просто думаю, что мы с тобой смогли бы сэкономить кучу времени, прояснив ситуацию.

— Что ж, разумно, — заметил Клемент. — Но по-моему, со мной вы сглупили. Спрашивается, с какой стати меня сюда привезли? У вас тут настоящий гадючник.

— Кажется, Гай тебя никогда не судил?

— Нет. Никогда.

— В таком случае ты не мог испытывать к нему личной неприязни.

— Да что ты зациклился на судье?

— Значит, за его убийство тебе кто-то заплатил, — сказал Реймонд и вопросительно посмотрел на Клемента.

Но тот молчал. Реймонд улыбнулся.

— Видимо, твой заказчик видел тебя в суде, и ему в голову пришла мысль использовать тебя. Помнишь, прошлым летом у бесплатной столовки застрелили парня, импресарио? И кого тогда судили? Исполнителя, а не заказчика.

— Бог ты мой, да ты хочешь навесить на меня мокрое дело, — ответил Клемент. — По-твоему, я совсем тупой?

— Так что я буду разрабатывать именно эту версию, — сказал Реймонд.

— Ну, если тебе станет легче, то валяй.

— Отлично. А знаешь, что произойдет после того, как будет доказано, что за рулем «бьюика», который видели на месте убийства, сидел ты? Ты в надежде, что тебе скостят срок, сразу же разговоришься. Но только тогда, боюсь, будет уже поздно. Мы передаем дело Клемента Мэнселла в суд, который приговаривает его к пожизненному заключению. Вот и все. А кто тебя нанял, кто заплатил за убийство судьи? Кому какое дело! И никто за тебя не вступится — хотя многие втайне радуются и считают, что убийцу такого гада надо не сажать, а наградить

орденом! Но убийство — преступление тяжкое, и всем нам, хотим мы того или не хотим, придется сдерживать свои эмоции. Мне хотелось бы, чтобы ты знал, как мы тебя изобличим. А это мы обязательно сделаем. Здесь никаких сомнений быть не может. Но это может не произойти, если ты пойдешь нам навстречу и назовешь имя своего заказчика. Тогда мы, вероятно, сумеем как-то помочь тебе. Например, уговорить окружного прокурора, чтобы он переквалифицировал дело в убийство второй степени — при том условии, что твой заказчик получит пожизненное. Ты понимаешь, к чему я клоню?

Клемент облокотился рукой о стол и внимательно посмотрел на лейтенанта Круза.

— Красиво излагаешь, — медленно произнес он. — Вежливо. Да только меня ты не купишь. Ты любыми средствами хочешь схватить меня за задницу. Ведь так же?

— У меня выбора нет, — пожал плечами Реймонд.

— А может, ты сам испытываешь ко мне личную неприязнь?

Реймонд задумался, а потом покачал головой.

— Точно, — уверенно заявил Клемент. — Три года назад вы, ребята, на мне прокололись. Вы обвинили меня в тройном убийстве. Но со свидетелями у вас вышла неувязочка, и меня освободили. Этого вы простить мне никак не можете. Теперь убили судью, и вы всеми силами пытаетесь навесить его на меня. Вам все равно, кто его убил, вам нужно, чтобы это был я. Ну что, разве не так?

— Вот видишь, мы уже и обозначили свою позицию, — выдержав паузу, сказал Реймонд.

— Так я прав или нет?

— Ну, должен признать, что ты где-то прав.

— Я так и думал, — кивнул Клемент. — Ты не можешь понять, какой мог быть у меня мотив, поэтому притянул за уши заказное убийство и предлагаешь мне сознаться. Получается, что ты нарушаешь закон и понуждаешь меня сделать то же самое. Ты хочешь меня поймать, а я стараюсь тебе не попасться. Ты меня слушаешь? Мы с тобой оба играем, причем каждый по своим правилам. Но на моей стороне закон, который меня защищает. Поэтому единственное, что мне остается, — держать рот на замке. Так что ни судью, ни кого другого вы на меня не повесите.

Реймонд молча покачал головой.

— Знаешь что, Клемент? Думаю, что ты прав. — Он помолчал и потом спросил: — Кстати, кого «другого» ты имеешь в виду?

В комнате воцарилась тишина. Клемент, опираясь рукою о край стола, наклонился к Крузу.

— Знаешь, скольких людей я убил? — тихо спросил он.

— Пятерых, — ответил Реймонд.

— Девятерых, — поправил его Клемент.

— Всех в Детройте?

— Нет. Одного в Оклахоме, одного в Канзасе.

— И семерых в Детройте?

— Верно. Но пятеро из них… нет, шестеро были ниггерами.

— Включая судью Гая?

— Включай кого хочешь. Я не собираюсь давать тебе полный отчет.

— И все в то время, когда ты был в «банде крушителей»? Да?

— Почти всех я прихлопнул сам. Лично. Мои напарники оказались слюнтяями.

— Ты убивал людей под кайфом?

Клемент ничего не ответил.

— Как тогда, на улице Сент-Мэри. Тогда ты убил троих.