С миру по нитке
Шрифт:
– Может она тебя разыграла? Может у нее никого и не было в этот момент?
– Нет, я услышал его голос. Он спросил: Это он?! То есть –я? Понимаешь, старик?!
Да. Я понял, что у Мишки будут проблемы, я знал его жену. Пришлось задержаться с ним, стали просчитывать разные варианты, как все можно объяснить жене.
– Ты ведь сценарист! Придумай что-нибудь...
Мы разработали несколько вариантов под единым девизом: «Все отрицать начисто!» Потом Мишка заторопился в Госкино, из-за которого он и приехал
Люся была недовольнна, я опоздал почти на полтора часа. Чтобы сразу снять напряжение я тут же с места в карьер начал:
– Почему я задержался, знаешь? Встретил своего друга, а у него такая ситуация... – И рассказал все...
Гурченко история заинтересовала.
– Наверное муж нанял частного детектива и тот выследил, где живет твой Пташук, – выдала она тут же версию, которую мы с Пташуком не рассматривали.
– Может быть, – сказал я. – Надо обязательно сообщить этот вариант Мишке.
Еще можно его поймать в Госкино, -взялся я за трубку телефона.
– Подожди! – остановила меня Гурченко. – А ведь это сюжет! Смотри какой!Двое обманутых людей встречаются, видят друг друга впервые в жизни, сидят, беседуют несколько часов... И что может быть?
– Полюбили друг друга, – дал я единственно верный ответ.
– Совершенно верно, – сказала Гурченко. – А финал знаешь должен бцыть какой?
– Какой? – я уже, как собака берущая след, чувствовал, что тут можно сделать очень многое – простор для драматурга.
– Они должны танцевать краковяк! – сказала Гурченко и я рассмеялся –сюжет был готов, его осталось только написать.
Объясню, почему Гурченко сказала про краковяк. Несколько дней назад мы были у нее с моим сыном Сергеем – он большой специалист в облаcти электроники и налаживал Гурченко работу музыкального центра. А мы с Люсей вспоминали послевоенное время, когда не разрешали танцевать на школьных вечерах танго и фокстрот и заставляли тацевать мазурку, вальс-гавот, падекатр и т.д.
– Я помню все эти танцы, – сказала Гурченко.
– И я тоже, – сказал я. – Вот, па-де-патинер! – И я, напевая сделал несколько фигур из этого танца.
– Подожди, не так!- Поправила меня Люся, вышла и мы, напевая мелодию, станцевали этот танец.
– А падекатр? – спросил я.
– Пожалуйста!
Мы станцевали падекатр. Потом полонез...
– А краковяк помнишь? – спросила Люся.
– А как же?!
Мы, напевая известную мелодию краковяка, стали лихо отплясывать этот в самом деле зажигательный танец. Увлеклись танцуя, и вдруг Гурченко остановилась, хохоча:
– Смотри, твой сын смотрит на нас как на идиотов!
В самом деле, Сережа, отвлекшись от музыкального центра, с недоумением смотрел на нас.
Поэтому Гурченко и вспомнила краковяк. А за краковяком, бальными танцами послевоенной эпохи, стояло многое.
Между
Раз я вспомнил про «Ночной визит», то грех не вспомнить о своей работе с Людмилой Гурченко на фильме «Моя морячка», а заодно и все, что с этим связано.
Как-то я с сыном Юрой и с приятелем (тот тоже был со своим сыном) гуляли в парке им. Горького. Дети наши катались на карусели, а мы разговаривали... Но я краем уха слышал, как из Зеленого театра доносились звуки песни. Песня мне показалась очень странной.
« Приходи ко мне морячка, я любовь тебе отдам»...
Песню пел мужской голос под аккомпанимент аккордеона, мотивчик был простой, я его тут же запомнил, а когда песня закончилась, ведущая вдруг объявила:
– Есть еще желающие?! У вас прекрасная возможность проверить, есть ли у вас талант!
– Ты что, не слушаешь меня? – спросил меня приятель.
– Ты понимаешь, вот в эту минуту я заработал шесть тысяч рублей!(именно столько в те годы платили за сценарий на «Мосфильме») – сказал я своему приятелю. – Я придумал сценарий.
– Какой?
– А вот такой: герой фильма приходит в парк культуры, чтобы получить премию за талант, каждый раз исполняет одну и ту же песенку «Приходи ко мне, моя морячка!» и ведущая каждый раз дает премию кому-то другому...
– И из этого может получиться фильм? – не поверил приятель.
– Еще какой! – уверенно сказал я и в тот же вечер написал заявку.
К сожалению (а может и к счастью?) заявкой моей никто в свое время не заинтересовался, а после того, как произошла перестройка и я снял свой первый «режиссерский» фильм «За прекрасных дам!» я решил, что могу и сам снять « Мою морячку».
К тому времени я уже привлек в качестве продюссера фильма «Бабник»
своего соседа по Баку, в прошлом капитана кранового судна, а в то время директора универсама на Мичуринском проспекте Сержа Аллахвердова. Я частенько заходил к нему за дефицитным сервилатом, индийским чаем, растворимым кофе... И в один из приходов застал там склоку между ним и ветеранами, которые требовали к празднику более дефицитные пайки. Когда ветераны ушли, я сказал Сергею, понимая, что подрубаю сук, на котром сижу:
– Слушай, зачем тебе эта работа? Сейчас ведь перестройка – можешь заняться, чем угодно...
– Чем, напрмер? – спросил Сергей.
– Ну, например, можешь стать продюсером моего следующего фильма «Бабник». На «Прекрасных дамах» «Фора»
заработала 30 миллионов...
– Это идея! – заинтересовался Сергей. – Правда, я здесь в подвале универсама стал разводить шампиньены... Жалко бросать.
И Сергей Аллахвердов все бросил и стал продюсером моих фильмов «Бабник»
и «Моя морячка».