С мыслями о соблазнении
Шрифт:
языка своим, Дейзи сделала едва уловимое движение, словно могла вырваться –
это было невыносимо. Рука графа скользнула за ее затылок, удерживая Дейзи на
месте, и поцелуй стал еще глубже.
Его тело незамедлительно отреагировало самым головокружительным образом.
В одно мгновение дурманящим потоком нахлынула эйфория, и, вместо того
чтобы удовольствоваться этим, он ощутил еще более всепоглощающую жажду.
Себастьян отстранился ровно настолько, чтобы
пробовал Дейзи на вкус, в разум, помимо вкуса поцелуя, стали просачиваться и
другие ощущения. Волосы на ее затылке щекотали подушечки его пальцев.
Жесткий высокий воротник блузы почти хрустел под ладонями. Кожа щечек
под его большими пальцами была подобна теплому атласу. Шейка, стройная и
нежная, казалась в его руках хрупкой, как стебелек цветка. Он держал ее
бережно, изо всех сил сдерживая свои порывы.
И вновь Эвермор отстранился в надежде погасить яростный прилив желания
прежде, чем оно захлестнет их обоих. Но Дейзи неожиданно воспротивилась
этому. Обвив его шею руками, она еще крепче прижалась к нему, ее губы
искали его с неловкостью, говорившей о неискушенности, но со страстью под
стать его собственной.
Ее приоткрытые губы слегка коснулись его рта, и страсть разгорелась еще
жарче… как будто подкинули дров в и без того пылающий костер... и он
понял… слишком поздно… что их поцелуй вместо того, чтобы освободить его,
напротив лишь заключил в ловушку. Ему хотелось большего.
Ослепленный желанием, Себастьян накрыл ее рот своим в искреннем, хмельном
поцелуе. Все еще придерживая ладонью ее нежную шейку, другой рукой он
дернул за конец полушелковой ленты, красовавшейся на горле Дейзи, и развязал
бант. Расстегнув три верхние пуговицы блузы, пальцами раздвинул ее края.
Оторвался от ее губ, желая увидеть то, что перед ним открылось. Один беглый
взгляд на ирисочно-золотистые веснушки, рассыпавшиеся по коже над розовым
кружевом корсета, грозил свести его с ума. Сомкнувшись на вырезе, его руки
дрожали от попыток сдержать, побороть варварское желание разорвать рубашку
донизу, чтобы увидеть больше.
Медленно, неимоверно медленно Себастьян склонил голову и уткнулся в вырез
ее расстегнутого воротничка, вдыхая свежий садовый аромат и женственное
тепло, исходящее от кожи. Когда он прижался губами к основанию изящной
шейки, его одурманило ритмичное биение ее сердца.
– Боже мой, – выдохнул он, – как ты прекрасна.
Все еще желая большего, Себастьян переместил руку ниже, обхватив маленький
округлый
зашел слишком далеко. Ее тело дернулось в ответ, и Дейзи пихнула его в грудь,
отталкивая от себя.
– Господи, – еле переводя дух, проговорила она, ее частое дыхание пробивалось
сквозь припухшие от поцелуев губы. – Что мы делаем?
– Превращаем работу в развлечение? – предположил граф и наклонил голову в
надежде вновь завладеть ее ртом.
– Прекратите. – Упершись ладонью Эвермору в подбородок и вдавив пальцы
ему в лицо, она пресекла это движение. Стоя с откинутой головой, он опустил
взгляд и меж пальцев Дейзи увидел, как сузились ее глаза.
– Если вы хоть на минуту подумали, что я намерена спустить это вам с рук, –
выдохнула она, – то жестоко ошиблись!
Она с новой силой оттолкнула его, ожидая, что он отпустит ее и отойдет, но
Себастьян не склонен был принять столь внезапное отступление. В нем все еще
бушевало желание, и он был слишком захвачен им, чтобы позволить ей уйти.
Дейзи, казалось, не была расположена ждать, пока он вновь обретет
самообладание. Вскинув руки и оттолкнув его, она вырвалась и отступила
назад.
– Вы настоящий дьявол, – накинулась она с обвинениями. – Хитрый
расчетливый дьявол.
Без нее в своих объятиях, Себастьян почувствовал себя до странности
обделенным, но когда потянулся к ней снова, ее ладонь уперлась ему в грудь,
сдерживая порыв.
– Не смейте больше меня оскорблять.
– Оскорблять? О чем вы говорите?
– Вы действительно полагали, что любовные ласки убедят меня позволить вам
увильнуть от исполнения обязательств?
– Я поцеловал вас не поэтому, – пробормотал он, силясь собраться с мыслями. –
Просто я… вы так прекрасны, что я не сдержался.
Стоило это произнести, как все его творческие инстинкты немедля
взбунтовались. Ни один писатель, обладающий хоть каплей таланта, подумал
Себастьян в приступе отвращения к себе, не сочинил бы такого избитого
сюжета. Никогда прежде, соблазняя женщин, он не прибегал к подобной
банальщине. Но сию секунду голова шла кругом, тело сгорало в огне и он
просто не смог придумать лучшего объяснения.
Вполне понятно, что Дейзи ему не поверила.
– Вы, должно быть, считаете меня совершенной маленькой дурочкой.
– Нет, вовсе нет. Возможно, вы чуточку наивны, но… – Он замолчал, вдруг
поняв, что сказать такое было, вероятно, не лучшей идеей. – Я никогда не