С нами…КТО?!
Шрифт:
— Да ты не так понял, — быстро затараторила она, — вы, мальчишки деретесь часто, вам не привыкать силу удара контролировать. А я до этого ни разу по настоящему считай и не дралась.
— В драке как раз ничего не контролируешь. Наоборот, стремишься, как можно сильнее ударить, — объяснил Сашка, — ладно, перекинусь, тогда и поговорим.
— Договорились, ловлю на слове, — улыбнулась Семкина, и хотела уже уйти, но Сашка набрался смелости и задал вопрос, за который, в лучшем случае мог быть послан, как многие его одноклассники.
— Семкина… я вот что у тебя дано узнать хотел… Ты можешь задней лапой, тьфу…
Семкина строго посмотрела на него, но ответила:
— Могу. Вот только зачем? Рукой гораздо удобнее.
— А спишь ты как человек или клубком сворачиваешься? — забылся Сашка.
— Может тебе еще что интересное рассказать из жизни кошек? — зашипела на него Семкина, а зрачки у нее мигом сделались овальными, как у настоящей кошки. Сашка не стал испытать судьбу и бросив «Не надо», поспешно отошел от нее. «Нет в кота не хочу превращаться, — подумал он, — Семкина настойчивая и вредная, действительно уговорит стать ее телохранителем. С хвостом тоже проблемы, правда чехол можно купить, но говорят неудобно. Впрочем с крыльями тоже неудобно, блин да чего я парюсь, в котов очень редко кто перекидывается из мальчишек».
— Нашему полку прибыло, — хлопнул его по плечу, внезапно подошедший Пашка Корякин. Он был всегда веселым и очень общительным. Новый вид ему не нравился так как мешал любимому времяпровождению — игре в футбол. Сашка в который раз отметил, как не подходит изменившаяся внешность Корякина к его характеру. У ангелов лица всегда просветленно-одухотворенные, так и ждешь чего-то мудрого и значительного, а Корякин выдает очередной матерный анекдот.
— Слышь, меня в хор зазывают, — продолжал Корякин, — районный, собирают со всего района ангелов, которые сейчас есть, и концерты хотят по воскресеньям устраивать.
— Ну и чего? Шел бы петь, голос ведь есть, а в футбол ты сейчас все равно играть не можешь, — отозвался Сашка.
— Так бабки платить отказываются, — возмутился Пашка, — дядька из районной управы нам час втирал про благотворительность и еще что-то об имидже, а когда напрямую спросили сколько отстегнет, сразу стушевался. Бюджета у них видители на это не предусмотрено. Вот сам и пусть поет, если не предусмотрено.
Сашка не нашел, что ему ответить, и Пашка замолчал, впрочем не в его характере было долго молчать.
— Обидно, — хмыкнул он, — вот перекинулся я, а бабла срубить нельзя. Вон первые перекинувшиеся почти сразу миллионерами стали. А сейчас, если и берут куда, то только совершеннолетних. Или такой конкурс, что фиг прорвешься.
— А в рекламе сниматься не пытался? — попробовал дать совет Сашка, — вроде в журнале недавно объяву видел, требуются для рекламы перекинувшиеся дети от 9 до 15 лет.
— В «Ките» чтоли, — уточнил Пашка, и не дожидаясь ответа выпалил, — видел… ее еще в «Тине» печатали. Звонил я туда, — поморщился он, — и на сайте ихнем был, у них конкурс офигительный. Знаешь сколько ангелов сейчас по стране — несколько тысяч, а им нужно всего пару-тройку человек. Я даже на предварительный отбор не пошел. Вот ты к примеру, перекинешься, и что делать будешь?
— Ну это смотря в кого, — неуверенно ответил Сашка, — а так — не знаю, просто жить буду, а потом обратно — прежним стану.
— Я не в смысле как жить
— Паш, — не упустил возможности подколоть его Сашка, — а ты знаешь, что жадность смертный грех, не боишься, что крылья отвалятся?
— Да на фиг! Пускай отваливаются. Какой мне от них прок?! — взвился Корякин, на душе у него видимо накипкело, — летать нельзя, заработать нельзя, в футбол играть — тоже нельзя! Ну скажи, нафига мне они сдались? Я их не просил. Одни проблемы, вот перекинусь обратно — в футбольный клуб запишусь. А там с тринадцати лет и в юношескую лигу можно перейти.
— Хочешь стать профессиональным футболистом? — удивленно спросил Сашка, от Корякина такие планы на будущее он слышал впервые.
— Конечно, — гордо ответил тот, — я сейчас лучше всех играю, блин, то есть играл. Ну и буду конечно играть. Вот только от этих, — он с неприязнью повел крыльями, — избавлюсь и снова жизнь наладится. Их каждый день приходится вечером мыть а потом феном сушить, мать заставляет. А еще придурки, которые перья на сувениры просят, достали. Обидно что в харю не дашь как раньше, ангелы ведь слабые. Так что сейчас плохо мне, Сашок, — неожиданно выдал он тихим голосом.
— Это тебе плохо?!
– закричала Семкина, быстро подходя к ним она услышала концовку разговора, — ты на меня идиот посмотри. Пристают видите ли к нему! Ну выдерут перо, у тебя же через день новое отрастет. А меня все хотят без одежды увидеть, извращенцы чертовы. Интересно всем, где у меня есть мех, а где нет! Как будто в Интернете картинок взрослых перекинувшихся скачать не могут. Кстати, насчет мытья и фена. У тебя только крылья, а мне еще хвост расчесывать и руки приходится. К тому же лак для ногтей на когтях не держится.
— А зачем тебе мыться? — издевательски улыбнулся Корякин, — ты — вылизывайся. Ты же кошка, так что гибкая. До любого места языком достанешь.
Ленка зашипела, и из пальцев выступили острые белые когти. Хвост рассек воздух, выпрямился и застыл. Она немного пригнулась как перед прыжком.
— Так, Корякин, ты довыеживался, — сверля его взглядом, с угрозой произнесла она, — щас перья считать будешь.
— Эй, Ленк, — Сашка каким-то шестым чувством понял, что сейчас будет не просто драка, а что-то более страшное, — ты же сама говорила, что когда в ярости, то убить можешь. Ты что, Пашку по-настоящему решила замочить? Тебя ведь за это в интернат для преступников отправят или еще куда похуже, — постарался он успокоить Семкину, одновременно вставая между ними.
— А чего он…, — Ленка не убирала когтей, все еще с ненавистью глядя на Пашку.
— Подслушивать не надо, — огрызнулся Корякин, но не отводил взгляд он когтей, что они могли с ним сделать он прекрасно знал.
— А я не виновата, что у меня слух чуткий стал, — Семикина все же убрала когти.
— Паш, ты того… тоже перегнул…, — неуверенно заметил Сашка, поворачиваясь к Корякину.
— Ладно, замяли, — Пашка уставился в пол, засунув руки в карманы.
— Ты мне Корякин одолжения не делай, — резко ответила Семкина, хвост принял обычное — висячее положение, — я еще не все сказала. Мне вот после обратной перекидки придется новые джинсы и юбки покупать.