С нежностью цвета огня. Книга 2
Шрифт:
— Надеялась на другой результат? — проницательно улыбается Лен.
— Не знаю. Наверное, нет. Мне ведь ещё доучиться нужно, диплом защитить.
Чутко прислушивающийся к разговору инкуб тут же находит контраргумент:
— Ребёнок не будет тебе в тягость! Все хлопоты я возьму на себя.
— Будешь менять пелёнки в перерывах между работой и учёбой? Тебе самому предстоит очень насыщенный год… Мы всё успеем, Медиф, обещаю. Незачем идти на подвиг, взваливая на себя всё и сразу.
Он хмурится. Возможность стать отцом явно
— Пообещай, что, если узнаешь о беременности раньше, не станешь от неё избавляться.
Опешив, едва сдерживаю возмущение. Как он может так обо мне думать! Даже если бы я вообще не хотела ребёнка, не стала бы делать аборт! По многим причинам. Тем более, в нём нет никакой необходимости. Наши условия вполне позволяют иметь хоть десять детей.
С другой стороны, речь идёт о Медифе. Он в этом не виноват, но у него всё, не как у людей.
— Я и не собиралась. И мне обидно, что ты допустил такую возможность.
Его лицо озаряется пониманием и мгновенно принимает виноватое выражение.
— Я не хотел, Дари, — извиняясь, очень нежно целует мне пальцы, каждый по очереди.
Попытка сказать, что не сержусь, обрывается резким вдохом, когда Медиф чуть прикусывает мой мизинец, обхватив его шёлковыми губами.
Встретившись взглядом, инкуб с мягкой понимающей улыбкой переворачивает мою ладонь и принимается медленно покрывать поцелуями тонкую кожу запястья.
Дыша через раз, не нахожу в себе сил оторваться от этого зрелища.
Одной невинной лаской он соблазняет и возбуждает больше, чем если бы целиком разделся и приставал.
Сзади на талию ложатся тёплые ладони Лена. Потеревшись щекой о мои волосы, он спускается к шее и целует ровно в то место, куда когда-то кусал. В этом бережном прикосновении столько нежности, благодарности и любви, что в груди, возле сердца, становится жарко.
Люблю. Обоих.
За ненавязчивую заботу и доверие. За неизменную поддержку и верность. За этот пронзительно-острый миг настоящего счастья.
Никто не спешит первым нарушать тишину, чтобы случайно не потревожить окутавший нас тончайший флёр душевной близости. Впрочем, слова и не обязательны. Нам всем сейчас хочется одного — разделить свои чувства, нежить и целовать, видеть, как туманятся от удовольствия самые любимые в мире глаза.
Мы спокойно доходим до спальни и только там начинаем помогать друг другу избавиться от одежды. Сегодня никакой спешки. Каждое прикосновение чувственное и неторопливое, изучающее. Что бы Медиф ни сделал со своим даром, я не испытываю прежнего сумасшедшего вожделения. Наоборот. Происходящее видится кристально ясно. Несмотря на сбивающееся дыхание, мысли текут ровно. Сознательно доверившись чужим умелым рукам, я впервые чувствую себя беззащитной, открытой — и вместе с тем в безопасности. Меня любят. Любят и принимают такой, какая я есть.
Без долгих обсуждений
— Не беспокойся, — произносит сиир, верно истолковав причину заминки. — Такого, как вчера, не случится.
Медиф становится ещё более бережным. Его пальцы с лёгкостью падающих лепестков порхают по телу, оставляя невидимые, но ощутимые следы. Видя, как я закусываю от нетерпения губы и прикрываю глаза, он едва заметно улыбается. Подхватив мои колени, целует сначала в левую, потом в правую, поднимается поцелуями по внутренней стороны бедра, подставляя голову так, чтобы мне удобнее было запускать пальцы в его шикарные волосы. Нам обоим нравится эта ласка.
Мы могли бы долго нежить друг друга, но Аллеон напоминает о себе, уверенно развернув меня и завладев ртом. Его рука властно удерживает за шею, пресекая любую попытку отвернуться, и целует он глубоко и напористо. Прежде и не подозревая в нём даже намёка на стремление доминировать, поддаюсь, покорно следуя за движением его губ. Однако в то же время ногами обхватываю за пояс Медифа. Изгибаюсь, едва не мурлыча от удовольствия, когда он мягко вдавливается в моё тело и принимается плавно двигаться.
Аллеон же, едва дождавшись такой возможности, усаживает меня на себя и откидывается на кровать, предоставив свободу действий. И только смотрит, околдовывая ярким блеском полуприкрытых глаз.
Положив ладони ему на грудь, покачиваюсь, выбирая подходящее положение, но сиир всё-таки уже чересчур возбуждён, чтобы наслаждаться медленным темпом. Сжав ладонями ягодицы, он сам поднимает меня и тут же опускает, выбивая из нас обоих короткий стон. Ещё и ещё, пока я не падаю на него в полном изнеможении.
Пригревшись между двумя самыми любимыми в мире мужчинами, вспоминаю, что хотела спросить:
— Мне показалось, или ты стал лучше контролировать свою способность, Медиф?
— Теперь она работает только по моему желанию. Я не стал пользоваться ею сегодня, но, если захочешь, сделаю это в следующий раз.
— Не обязательно, — отмахиваюсь, прижимаясь к его боку. — С вами мне хорошо и без дополнительной магии.
— Спокойных снов, любимая, — желает Аллеон, целуя в плечо.
— Я бы сказал — интересных, — усмехается Медиф, покрепче прижимая к себе.
Пожелание инкуба сбывается. Сон действительно интересный и познавательный — о том, как мы вернулись из Зачарованного леса, и Рраяр меня поцеловал. Как я тогда на него злилась! Думала, он хотел этим меня растоптать, показать, что время, проведённое вместе, ничего для него не значило. А оказалось, тот поцелуй был жестом отчаяния.
В смятении чувств слежу, как, доставив меня домой, Рраяр понял, что теперь должен будет уйти. Уйти, несмотря на то, что больше всего на свете ему бы хотелось остаться. Он презирал в себе это желание, но оно сковывало его, как змея. Душило.