С нежностью цвета огня
Шрифт:
Скольких женщин до меня касались эти пальцы? Наверное, многих, потому что он точно знает, что делать — где гладить, насколько сильно сжимать, и как добиться стонов удовольствия. Я бы, наверное, не оценила его умений, неоднократно проверенных и опробованных на ком-то другом, если б не завороженный блеск глаз, неотрывно следящих за каждым движением. Для него это не что-то рутинное. Медиф не сравнивает и не вспоминает, что было раньше. Получив возможность ласкать меня, он наслаждается так, как если бы это был первый раз.
Поразительная
Закончив с грудью, руки Медифа очень нежно спускаются на живот, чтобы и дальше продолжать соблазнять.
Дыхание Лена, целующего и покусывающего мне шею, становится частым и жарким. Огладив скрытые пенной водой бёдра, его мыльные пальцы без труда проскальзывают между моих ног, заставляя запнуться на очередном вдохе и замереть в предвкушении.
А потом, несмотря на желания распалённого тела, я уверенно останавливаю его руку.
— Завтра.
По отношению к ним будет нечестно, если удовольствие получу только я. И уж тем более несправедливо, если мы с Аллеоном уединимся, а Медиф останется обделённым. Нет, раз уж решили дождаться утра и принести клятвы, то так и сделаем.
Но как же всё это было… Томительно-сладко, чувственно, трепетно…
Нет, нет! Нельзя даже думать!
Понимающе улыбнувшись, инкуб, похоже, воспользовался своим даром, чтобы вернуть нам всем здравомыслие.
Благодарно, но несколько расстроено вздохнув, Лен первым выбирается из ванны. Ну да, что тут теперь делать? Вытирается, подаёт полотенце вставшему Медифу и поддерживает меня за руку, чтобы не поскользнулась, пока выбираюсь.
— Почему бы нам не обустроить бассейн… — задумчиво тянет он, окинув помещение взглядом. — С запасом, — договаривает предусмотрительно, вспомнив то ли Рраяра, то ли о существовании ещё шести гипотетических кандидатов.
— Ага, — хмыкаю, тоже обо всём этом вспомнив, — и кровать тогда уж надо размером с комнату, чтобы наверняка…
Переодевшись в пижаму, возвращаюсь в спальню, обстановка которой сразу напоминает о нашем незаконченном разговоре.
— Что ты решил? — спрашиваю серьёзно.
Мне по-настоящему важно достичь в этом вопросе какого-то компромисса. Лену, похоже, тоже.
— Я не хочу лишиться твоего доверия, Дари. Но игнорировать проблемы…
— Я не прошу их игнорировать. Давай обсуждать — открыто и честно.
— Не всё можно донести на словах. Иногда, чтобы понять, нужно сначала почувствовать… Я же не принуждаю тебя, просто помогаю взглянуть на ситуацию по-другому. В этом нет ничего оскорбительного. Ты можешь прекратить всё в любой момент, просто приняв окончательное решение.
Да? То есть, если я прямо скажу, что не хочу чего-то, он согласится? Дело было в том, что я колебалась?
— Относись к этому, как к игре, — убеждает сиир, почувствовав, что спорить
— Но сначала мы будем пробовать договориться, — ставлю я условие. — Обязательно.
— Хорошо, — повеселевший муж закрепляет наш уговор поцелуем в макушку.
— Давайте спать, — устало вздыхаю я.
Забираюсь на кровать, наблюдаю, как мои мужчины ложатся рядом, обнимая и окутывая теплом, и закрываю глаза с мыслью, что, как в детстве, с нетерпением жду прихода нового дня.
На ночном сеансе сегодня показывают праздничный вечер в деревне оборотней. Я успеваю увидеть, как Рраяр от души наелся жареного мяса и как сам предложил откровенно флиртующим девушкам перебраться в место, где до утра их не потревожат. Чтобы без малейшего зазрения совести усыпить всех семерых и выспаться. Могла бы ещё подсмотреть часть его размышлений обо мне (чего стесняться? Он-то так делает!), но истошный мявк под дверью действует, как звонок будильника.
— Иногда мне кажется, что по ночам в него кто-то вселяется… — сонно бормочет Лен, неохотно сползая на пол, чтобы впустить кота к нам.
Фыркнув в подушку, никак это не комментирую. Иногда принимать чью-нибудь сторону чревато…
Так уж повелось, что в тёмное время суток флегматичный Зар любит устраивать по дому забеги с внезапными прыжками на стены, завыванием в гулком холле и нападением на ноги тех, кто встретится ему на пути. Набесившись, он приходит спать в изножье нашей кровати, и очень оскорбляется, если попробовать ему не открыть.
Глава 21
Утро начинается с поцелуев. Спросонья не сразу понимаю, как получается так, что целуют одновременно между лопаток и в шею, но, стоит только открыть глаза, всё проясняется.
— Доброе утро, — улыбаюсь, коснувшись губами щеки Аллеона и встретившись взглядом с Медифом.
— Доброе, — соглашается он, садясь.
Судя по свежему виду, они уже успели умыться, так что я сразу занимаю ванную, а наплескавшись, застаю только выходящего из гардеробной сиира.
— С днём рождения, любимый, — обняв его за шею, долго и нежно целую. — Подарок доставят в квартиру, так что пока только это.
Разрывать объятья не хочется, и мы так и стоим, прижавшись друг к другу. Аллеон сегодня как-то по-особенному красив и, пожалуй, загадочен. Не из-за удачно подобранной одежды, а благодаря сияющему взгляду ипредвкушающей улыбке. В нём не чувствуется привычной рабочей сосредоточенности, готовности преодолевать любые трудности, какие только могут на нас обрушиться. Впереди целый день, который мы проведём в его любимом месте, наедине, вдали от людей, и Лен заранее этому рад.