С ног на голову

GVELA

– Гарри, что произошло?
– тихо спросила Герми.
– Поделись, и тебе станет легче. Поверь, я знаю.

– Они мне не верят... а я им говорю, что сам не понимаю, почему... почему к ним тянет...
– сквозь всхлипы пытаюсь ответить я, успокаиваясь потихоньку.

– Кто не верит?

– К кому тянет?
– оказывается, это близнецы сидят с другой стороны от меня.

– Ты о ком, Гарри?
– не повышая голоса, все так же успокаивающе поглаживая меня по спине, поинтересовалась Герми.

– Я им

говорю, что не знаю, почему мне нужны они... оба... А они не понимают, - пожаловался я.
– Герми, я же не виноват, что меня к ним тянет. Я ничего не могу с собой поделать!

– Да к кому тебя тянет, Гарри?
– спросил кто-то из близнецов.

– Он же такой ласковый, как котенок. Такой же теплый и нежный. Мурлыкать, правда, не умеет, - расплываюсь в улыбке сквозь слезы, вспоминая Драко.
– А второй строгий, сильный, умный, но такой ранимый в душе, так и хочется его уберечь, и в тоже время подчиниться. Звучит по-дурацки, да?

– Ты их просто любишь, дурачок, - тепло улыбнулась Гермиона, отстранившись и потрепав меня по непослушным волосам.
– Это же здорово. Они такие разные, но для тебя они единственные и самые лучшие.

– Я с ума схожу от того, что они меня не понимают!

– Наверное, ты хотел сказать "не принимают"?
– подсказал Фред.

О, уже прогресс, глаза, избавившись от лишней влаги, наконец-то стали нормально различать кто передо мной. Блин, а куда я очки-то дел? Для маскировки надо бы найти.

– И это тоже, - вздохнул я, все же отстраняясь от Герм, но руку ее так и не выпустил из своей.
– Я слишком мал для одного из них. А так хочется прикоснуться к нему, почувствовать его губы...

– Подробности мы опустим, - усмехнулся Джордж, вгоняя меня в краску.

И чего это меня понесло на такие откровения? Просто случился маленький срыв, хотя странно, что он не произошел гораздо раньше, а только сейчас.

– Самое болезненное, когда любимые не понимают, - подержала меня Герми.
– В нашем мире магия знает, что делает. И ты не переживай, Гарри, придет время, и они ощутят связь с тобой. А если и нет, то значит, это и к лучшему. Жить абы с кем тоже не выход, тратя на пустого человека свою любовь и душевное тепло.

– А мы-то уж подумали, что тебя кто-то обидел, - усмехнулся Джордж, хлопнув по плечу.

– Собирались идти проклятия насылать на обидчиков, - подхватил Фред.

– А?

В голову ударила мысль, что я же в общей зале, и меня могли видеть многие, а я еще тут и душу вывернул на изнанку. Быстро осмотрелся - никого.

– Все это время здесь были только вы?

– Да. Не переживай, - успокоила меня Герми.
– Кроме нас троих и Рона тебя никто в таком состоянии не видел.

– Рона?
– искренне удивился.
– Я не слышал, чтобы он хоть что-то говорил.

– Братишка собирался уже к тебе подойти, как Герми его опередила, - принялся

рассказать Фред.

– Он, еще минут пять посидел, а потом ушел, поняв, что все нормально и мы тебя не оставим, - пояснил Джордж.

– Рону сейчас тоже сложно. Все же чувства и мироощущение у него меняются, поэтому он такой нелюдимый пока. Но думаю, все же для нас он так и остался другом. И к Дамблдору его вызывают намного реже, - сказала она мне почти на ухо.

Кто его знает, как оно в жизни бывает. Думаешь об одном, происходит совсем другое. Плыву по течению, а там видно будет.

– А вы чего не спите?
– опомнился я.
– Время же позднее.

– Я к тебе шла. Хотела рассказать, как прошел разговор с Дамблдором об артефакте.

– Давай не сегодня, а? А то голова совершенно ничего не соображает, - жалобно проскулил я.

– Приятных снов тебе Гарри, - улыбнулась Гермиона.

– Спокойной ночи, - пожелали в один голос близнецы и, галантно предложив с двух сторон локти для Герми, проказливо подмигнули, вызывая у меня смех.

– Хм, - хихикнула Герми и, шаловливо хлопнув им по рукам, гордо прошествовала к двери, затем резко развернулась, поцеловала поочередно парней в щеку и, смеясь выскочила из зала. Уизли переглянулись и, кивнув друг другу бросились, следом.

– Если их не поймают преподаватели, то Гермиона сегодня точно придет домой зацелованная, - раздался немного хрипловатый спокойный голос Рона. Я даже не услышал как он подошел, настолько тихо рыжий стал передвигаться.
– Я рад за них.

– Рон, - я сам не знаю, что хочу ему сказать, но узнать в этом серьезном хмуром мальчишке бывшего задорного раздолбая просто невозможно. Совершенно два разных человека.

– Многое меняется, Гарри. Я ощущаю жизнь, что окружает меня, совершенно иначе. Острее и ярче. И мне надо к этому привыкнуть. Как раньше уже никогда не будет.

– Рон, я не могу знать насколько тебе плохо сейчас, но друзьями мы же останемся? Постараюсь помочь всем, чем смогу, ты только попроси или объясни, как надо.

– Ты не сможешь, Гарри. Но ты - друг. Так и будет, - совершенно спокойно ответил мне Рон.
– И еще. Больше я Дамблдору на тебя не доношу, и травка его на меня не действует.

– А...
– растерялся я от такого заявления.

Рон развернулся и пошел наверх в общую спальню, я молча последовал за ним. Пора и отдохнуть, а то день слишком насыщенным получился. Обожженные руки уже не доставляли неудобства, кроме желания выкинуть грязные бинты, что давно должны быть сменены. Но идти в больничное крыло нельзя, чтобы не попасть на ковер к Дамблдору с вопросом откуда ожоги. А спускаться в подземелье к Северусу я, определённо, не готов. Плюнув, размотал их сам и, посмотрев на розовые рубцы от ожогов, которые скоро полностью заживут, выкинул бинты в мусор, и пошел спать.