С новым счастьем
Шрифт:
К завершению моей учёбы отец уже три года как расстался с мамой: вероятно, устав от «запаха тайги», она сменила романтику на комфорт, предоставленный областным чиновником. Но отец тем не менее жил не один, а с милой и (да простится мне такое сравнение) уютной женщиной, хотя её должность завуча в колледже этому не способствовала.
Сразу после знакомства с Катей, дочерью Нины Семёновны, подруги отца, мы договорились называть друг друга двоюродными братом и сестрой. Я взял с неё обязательство еженедельно присылать мне отчёты о происходящем в семье.
В ближайшие выходные мы с Ингрид и Хольгером отправились к моему отцу. Он представил
Похоронив отца, я стал острее ощущать тоску по жене и дочери. Я вернулся к ним, пробыв в опустевшем родном городе две недели, проведя последние дни на кладбище.
На могиле отца я вспоминал его уроки, отдельные, навсегда поселившиеся в памяти фразы. На той прощальной встрече Катя поздравила меня и Ингрид с помолвкой и пожелала нам счастья на новой родине. На что отец заметил, что родина всегда одна, всё остальное – место жительства. И, обращаясь ко мне, добавил:
– Расставания и встречи неразрывно связаны друг с другом. Сейчас они для тебя расположены именно в этом порядке. Придёт время, и они поменяются местами. Встречи станут важнее расставаний.
Дима ушёл. Я осталась одна перед кучей вопросов.
Что сказать Алисе?.. Как жить с этой правдой?.. И правда ли это?.. Не придумала ли я предательство?.. Устав от выстраивания свалившихся проблем в некую логическую последовательность, я пришла к выводу, что решать их надо по мере поступления.
Пришла из гимназии Алиса. Я приготовилась ей что-нибудь соврать. Но, вероятно, атмосфера в доме оказалась настолько тягостно-напряжённой, что дочь спросила напрямик, не поссорилась ли я с отцом. Я рассказала и о своей находке, и о дознании. Ни то, ни другое не произвело на дочь ожидаемого мной впечатления. Вместо сочувствия и совместного раздувания обиды она попросила «не поднимать волн в тазике».
Увидев в руке дочери мобильник, я в ответ посоветовала ей не заниматься миротворчеством. Общению с отцом – да, посредничеству – нет. Алиса сбросила номер и молча удалилась в свою комнату.
Примерно через полчаса я заглянула к дочери, чтобы позвать к обеду. И застала её неподвижно сидящей у окна. Когда я подошла вплотную, Алиса подняла полные слёз глаза и, еле сдерживаясь, произнесла:
– Я люблю и тебя, и папу. Помиритесь. Пожалуйста!
Я погладила Алису по голове, поцеловала и, не сказав ни слова, вышла. Так же, в гробовом молчании, прошёл обед, и мы вновь уединились.
Поддавшись первому движению души, я решила сжечь находку, забыть её и, плюнув на обывательские предрассудки, попросить прощения. Но тут же себя спросила: «А если я права?» Конечно же, эти метания – не более чем эмоции. Что ж, попробую убрать их куда подальше и посмотреть на создавшуюся ситуацию незамутнённым, насколько это возможно, взглядом.
Но прежде всего следует позаботиться о хлебе насущном. Из трёх заказов я
Итак, передо мной снова книга стихов Димы и его студенческий конспект. Я прочитала стихотворение из конспекта без примечания. Если бы оно не касалось меня, то коллизии, описанные в нём, вызвали бы кратковременный пикантный интерес, не более того. Потом обратилась к стихотворению из книги. С чего я решила, что между ними вообще есть какая-то связь? – По наличию одной общей строки, красивой, удачной, но вписанной в абсолютно несопоставимые контексты. Что же получилось?.. Я из совпадения эпитетов сделала вывод о смысловой идентичности. «Да-а, Ингуся, – сказал бы Дима, – лоханулась ты, мать, аки отроковица несмышлёная».
Я снова переключилась на конспект. Судя по темам лекций, писался он в конце первого курса. А весь второй курс Дима, по его словам, испытывал фантомные боли после отказа от борьбы с Олегом за Виолетту. Значит, это произошло либо в конце первого, либо в начале второго. В этом случае вопросительные знаки в примечании можно объяснить как сомнение в перспективах этой борьбы. Или попыткой взглянуть на неё со стороны и объективно оценить свои шансы. Ай да ботаник!
Что за чушь… Никакой Димка не ботаник. А помнится, он пылал энтузиазмом. «Коль бьёшься головой о стену, жалеть не стоит кирпичей». Всего через полгода огонь в его глазах внезапно потух. Но вскоре я увидела уже другие глаза, непроницаемые словно омут. На мой провокационный вопрос о связи изменений в облике с изменениями в личной жизни я получила не менее провокационный ответ: «Нет смысла биться головой о стену в шаге от открытой двери». Каково! Значит, он меня уже тогда вычислил?..
Димка нравился мне ещё со вступительных. Я впервые увидела его о чём-то разговаривающим с Олегом. В то время я знала, что они из одного города, кажется, даже одноклассники. Их отношения имели некую предысторию. Мои попытки заглянуть за этот занавес постоянно оказывались безуспешными. Возможно, что-то подсказало бы их поведение, их отношение друг к другу. Олег хоть и прислушивался к Диме, но смотрел на него сверху. Тот пытался бороться за «независимость». Хотя это больше смахивало на рыцарский турнир за руку и сердце прекрасной дамы по имени Виолетта. Принимая во внимание способы ведения боя и весовые категории участников схватки, а также сам приз, более предсказуемый итог поединка невозможно представить. Бывает, конечно, что героиня предпочитает герою-любовнику обаятельного простака, но какой же из оруженосца соперник своему господину?
Наша группа весь первый курс наблюдала за треугольником, в котором один угол постоянно страдал от острой градусной недостаточности. Мы с братом не оставались в стороне. Мой интерес заключался в том, чтобы Дима переболел Виолеттой с наименьшими осложнениями и посмотрел в мою сторону. Хольгер, взирая на эти треугольные дела с колокольни знатока, убедил меня в очевидности развязки. Случившееся в начале второго курса подтвердило его слова. Вспомнился тогдашний разговор с братом.
– Ты заметил, как Дима изменился? Ещё недавно в его глазах сверкали фейерверки, а сейчас мгла и холод. И постоянная саркастическая усмешка. Такое впечатление, что из последних сил. На кого-кого, а на Мефистофеля он явно не тянет.