С открытым забралом

Колесников Михаил Сергеевич

Лишь бы болезнь не свалила окончательно...

Как-то всегда было так, что о здоровье не приходилось заботиться. Он болел редко. Не знал затяжных недугов, его организм легко приспосабливался к любым условиям, так как воистину всегда приходилось вести спартанский образ жизни. Кажется, Дзержинский рассказывал о неком турецком пленнике, прикованном к галерам. Он прожил чуть ли не двести лет. Возможно, легенда. Каждый из нас прикован к своей галере, и приходится напрягать все силы, чтоб она продвигалась вперед.

На этот раз со здоровьем что-то серьезное. Пули эсеров сделали-таки свое дело. Как ее?.. Фаня Каплан... Она же Фанни Ройд. Три разрывные пули, надпиленные и начиненные сильно действующим ядом. Задержал помощник военного комиссара 5-й

Московской пехотной дивизии Батулин. «Я стреляла по собственному побуждению... Решение стрелять в Ленина у меня созрело давно. Я считала себя социалисткой». Но все оказалось блефом. После убийства Урицкого стало ясно: стреляла Каплан не по собственному побуждению. Центральный Комитет партии правых эсеров сразу же отмежевался от террористов: «Ввиду поступающих со стороны местных организаций запросов по поводу убийства т. Урицкого в Петрограде и покушения на т. Ленина в Москве, Центральный Комитет партии социалистов-революционеров заявляет, что ни одна организация партии к этим актам отношения не имеет». Теперь обстоятельства покушения раскрыты во всей полноте. На суде эсеры признались: покушение было организовано их «центральным боевым отрядом», во главе которого стоял Семенов. Члены ЦК партии эсеров Гоц и Донской в июле восемнадцатого санкционировали этот акт. Каплан стала готовить покушение с зимы, в ее группе кроме нее было еще три террориста — некий Рудзиевский, некая Маруся и некий Пелевин. Сперва хотели отравить Ленина, насыпав зелья в еду, или же подослать врача, который привил бы ему оспу, холеру, тиф. У Каплан была бомба, и она таскала ее повсюду с собой. Заговорщики — а их было в отряде пятнадцать — разделили Москву на части и назначили исполнителей. Исполнитель всегда должен был находиться на митингах, на которые мог приехать Ленин. На крупные заводы засылали постоянных дежурных террористов. Эсеровским лидерам очень хотелось, чтобы убийцей Ленина непременно был рабочий. Это явилось бы, мол, убедительной агитацией против Коммунистической партии. Но увы, рабочего для злодеяний найти так и не удалось... Все было продумано до мелочей. Вплоть до черных масок и яда.

Не злобу, а отвращение и презрение вызывали они у него. Савинков, находящийся за границей, чтобы выслужиться перед империалистами, пытался организацию покушения приписать себе. Браунинг в руки Каплан вложил Семенов. Недавний судебный процесс над группой членов ЦК партии эсеров показал, что все они держали тесную связь с империалистическими державами, вели диверсионную и террористическую деятельность с первого дня революции. Эти политические трупы никак не могут уяснить простой вещи: эсеровские пули бессильны против Советской власти. Если бы Коммунистическая партия не выражала коренных интересов народа, она не продержалась бы у власти и года.

Ленин всеми силами старался скрывать свое болезненное состояние от окружающих, но это не всегда удавалось. Иногда отнималась рука или нога. Или нападала тяжелая бессонница, как сегодня.

Врачи посоветовали отдохнуть на юге. Написал Серго Орджоникидзе, попросил выбрать подходящее место для отдыха. На Кавказе!.. Серго строит на Куре гидроэлектростанцию. Дело движется... Место для отдыха Серго подобрал. Но поездку придется отложить на неопределенный срок...

Он снова вернулся мыслями к тезисам Куйбышева, опубликованным в «Правде». Что-то в них есть особенное. Разящая прямота. Разговор по существу, живое мясо конкретной жизни. Номер «Правды» лежит на столе.

Куйбышев прав в своих рассуждениях о кооперации. В мечтаниях старых кооператоров, начиная с Роберта Оуэна, много фантазии. Они смешны часто своей фантастичностью. Люди не понимают основного, коренного значения политической борьбы рабочего класса за свержение господства эксплуататоров. Теперь свержение состоялось. Осталась только задача кооперирования населения... В сущности говоря, кооперировать в достаточной степени широко и глубоко русское население при господстве нэпа есть все, что сейчас

нужно, потому что мы нашли ту степень соединения частного интереса, частного торгового интереса, проверки и контроля его государством, степень подчинения его общим интересам, которая раньше составляла камень преткновения для многих и многих социалистов. Одно дело фантазировать насчет всяких рабочих объединений для построения социализма, другое дело научиться практически строить этот социализм так, чтобы всякий мелкий крестьянин мог участвовать в этом построении...

Ленин отошел от окна и снова уселся в кресло. Теперь он сидел, положив правую руку на стол, а левую — на колено, чуть подавшись вперед, будто всматриваясь в нечто невидимое. Взгляд был суров, губы сжаты.

Снова им завладели думы о путях экономического, политического и культурного преобразования страны на социалистических началах. Должен быть особый контрольный и регулирующий орган. Существует Рабоче-крестьянская инспекция (Рабкрин, или РКИ), Наркомат Рабкрина, и есть Центральная Контрольная Комиссия партии — ЦКК. Органы социалистического контроля.

Они нужны для того, чтобы внимательно следить за обстоятельствами, из которых может вытечь раскол, и предупреждать их, сии обстоятельства, ибо в последнем счете судьба Республики будет зависеть от того, пойдет ли крестьянская масса с рабочим классом, сохраняя верность союзу с ним, или она даст нэпманам — новой буржуазии — разъединить их, расколоть.

Нужно расширить состав ЦК до пятидесяти — ста человек. Лучшие рабочие, избранные в его члены, могут составить кадры преданных сторонников советского строя, способных придать устойчивость самому ЦК и способных действительно работать над обновлением и улучшением государственного аппарата... А дела с госаппаратом до такой степени печальны — чтобы не сказать отвратительны, — что сначала следует подумать вплотную, каким образом бороться с его недостатками.

Нужно начать с реорганизации Рабкрина. Тут много крупных организационных неполадок в самом наркомате. Наркомат не пользуется ни тенью авторитета. Хуже поставленных учреждений, чем учреждения Рабкрина, нет! Основное внимание наркомат уделяет не организаторской работе, а всякого рода ревизиям, чтоб нагнать страху. Формальный надзор. Вот если бы слить Рабкрин с контрольным партийным учреждением — ЦКК! Соединение рядового наркомата с авторитетнейшей партийной верхушкой обеспечит Рабкрину необходимый авторитет, поставит на исключительную высоту наркомат, который должен определять собой весь государственный аппарат в целом.

Улучшение государственного аппарата... Такое ответственное дело не в состоянии поднять пять членов ЦКК. Пусть будет сто членов! Пусть сами рабочие и крестьяне занимаются улучшением госаппарата. Соединить советское с партийным... Это и будет источником чрезвычайной силы в политике.

Но кому доверить эту чрезвычайную силу, кого поставить во главе объединенных органов партийно-государственного контроля?..

Владимир Ильич вновь поднялся и очутился у дышащего осенним холодом окна. В вышине горели звезды, и свет их был пронзительный, какой-то настойчивый. Звезды всегда вызывали представление о сибирских ночах, где небо высокое и яркое, будто некая отдушина во вселенную. Но там мерцание звезд какое-то спокойное, задумчивое, напоминающее о вечности.

На прошлом съезде Ленин тоже говорил о Рабкрине. Рабкрин — дело гигантское. Но для того чтобы обращаться с проверкой, нужно, чтобы во главе его стоял человек с авторитетом, иначе можно погрязнуть в мелких интригах.

И теперь, когда вождь решил предложить XII съезду свою идею превращения ЦКК — РКИ в действенный инструмент укрепления партии и всего государственного аппарата, он думал о человеке, который был бы достоин занять столь высокий и ответственный пост.

Он думал и думал о нем, взвешивая в своей гениальной голове все важное и малозначащее, каждый штрих, поведение товарищей по борьбе, давая каждому жесткую, нелицеприятную оценку.