С оттенком помешательства

Лорен Лена

Север ухмыльнулся.

— В это сложно поверить, — тихо и с иронией подметил. — Ну, рассказывай, и где же тебя носило столько времени, м?

— Не твое собачье дело, — проблеяла, неотрывно пялясь на него словно под воздействием сильнейшего гипноза.

Губы Севера вновь изогнулись в косой усмешке.

Пристально смотря на меня, он опустил солнцезащитный козырек, нашел очки и надел их. Но даже темные линзы очков не препятствовали его царапающему взгляду. Взгляду хищного зверя. Медленно исследующего меня снизу вверх.

Забирающегося под все слои кожи. Отравляющего. Полосующего душу на части и мучительно медленно порабощающего.

Я будто голая перед ним стояла. Подвергалась магнитному притяжению, пропуская сквозь себя заряды магнетического тока и утрачивая способность как дышать, так и двигаться. Только ладони самопроизвольно все еще сжимались и ногти до боли вонзались в плоть.

С удовольствием исцарапала бы его надменную физиономию. Но в мыслях. В действительности я могла только неподвижно стоять и ощущать как вся распадаюсь на куски.

— Не делай так больше, поняла? — серьезно произнес.

— Что именно?

— Не смей уезжать надолго!

Расслышала четкую угрозу.

— Да кто ты такой, чтобы ставить мне условия? — борзо выдала.

Глянув сквозь лобовое стекло, Север погрузился в задумчивость.

Секунда, две, три. Они казались вечностью, проведенной в непроглядной бездне.

— А ты так и не поняла? — рубанул, завязывая нервы в узел.

— Нет, Север! Видимо, ты плоховато изъясняешься! — лихорадочно замотала головой.

Накрыв меня своей мистической аурой, придавив ею к земле, он ощерился.

— Значит, скоро поймешь! — снял очки, воззрившись на меня гневно. — И вообще, если бы ты была хоть чуточку умнее, давно бы уже сложила два и два! Но нет же! Ты тугодумка! Тупая как пробка! И как меня только угораздило... — злостно рявкнул и резко заткнулся, отводя взгляд в сторону.

А меня же это не столько унизило, сколько разозлило.

— А ты не думал, что я просто не хочу ничего понимать! Меньше знаешь, крепче спишь! — сложила руки под грудью, гордо вздернув подбородок.

— Вот увидишь, и со сном у тебя совсем скоро начнутся огро-о-о-мные проблемы!

— Нет! — проорала, нервно переступив с ноги на ногу. — Отвяжись от меня! Не хочу иметь ничего общего с тобой!

Север склонил голову набок. Одним резким движением снял очки, ошпаривая убийственным взглядом, а после весьма убедительно заявил:

— Не захочешь — заставлю! Поверь, церемониться не стану с тобой больше. То время прошло. Правила изменились. Так что приготовься.

Вдоль позвоночника пробежал табун колючих мурашек. Еще и нижняя губа с подбородком предательски завибрировали.

Что он задумал, черт возьми?

— Смеешь угрожать мне? Имей в виду, я ведь и ментам могу тебя сдать! И плакало твое место в команде!

Лицо — маска непроницаемая. А самоуверенная улыбка вполне могла сойти за волчий оскал.

— Уверяю, до этого не дойдет! Ты не

разочаруешься. Напротив, тебе понравится, да так, что будешь просить добавки! — как ни в чем не бывало наглец подмигнул мне и напялил очки.

Север отжал педаль газа и резко сорвался с места.

Я позволила себе вздохнуть. Откинулась спиной на раскаленные на солнце ворота и жадно вобрала кислород. Такой спасительный. Необходимый.

Ненависть ожидаемо вышла из берегов. Грязью потопила мое мнимое спокойствие. Поглотила рассудок.

Вот, блин...

Ничего не улучшилось. Напротив, все только усугубилось. Из светлячка я превратилась в живую мишень безумца.

Довлатов не собирался сдерживать обещание, данное мне в ночь после выпускного. А я по-прежнему болезненно реагировала на него. Как пришибленная идиотка.

Черная как его душа машина стремительно отдалялась, пока не скрылась за поворотом. Я зябко передернула плечами и как по волшебству на глаза сразу же попались ключи от дома.

— Серьезно? А раньше нельзя было? Это же подстава! — рыкнула в приступе бешенства и с силой вогнала ненавистные ключи в замочную скважину.

Войдя во двор, я поставила чемодан на брусчатую дорожку, требующую капитального ремонта, и на автопилоте направилась к собачьему вольеру.

По мере приближения к огороженной территории ноги мои немели, наливаясь тяжестью. В горле разрастался гигантский ком.

Поддавшись ностальгическому порыву, я совсем забыла, что внутри вольера последние три месяца больше не было никого. Он пустовал и во дворе стояла угнетающая тишина. Никто не встречал меня, активно виляя хвостиком, как прежде. Никто не лаял радостно в знак приветствия.

Моментально накатила сшибающая волна тоски, кислотные слезы выступили на глазах.

До мельчайших подробностей я помнила тот весенний солнечный день, когда, вернувшись со школьных занятий, обнаружила Вожака лежащим на заднем дворе. В неестественной позе.

Мама была на работе, а я не знала как помочь своему псу. Как облегчить ему муки.

Будучи в истерике, я крепко держала его, гладила и захлебывалась бурными рыданиями, пока тот мучился в предсмертной агонии, плевался пеной и не переваренными кусками мяса, а парни на соседнем участке откровенно глумились над моим нервным срывом. Готовили шашлыки.

"Блондурочка, бросай свою шавку! Айда к нам, пожри хоть нормально, а то тощая как вешалка!"

"Готов поспорить, она ни разу в жизни не пробовала стейк на гриле!"

"Да что она видела, кроме бич-пакетов?"

"Рты свои завалили, пока я ваши жопы вместо стейков не зажарил! — Север рявкнул предостерегающе на полоумных дружков. — Мне она здесь не нужна! Пусть к экзаменам готовится лучше, мозги свои прокачивает!"

К счастью, для Вожака все произошло очень быстро. Я успела попрощаться с ним, а потом душа его "побежала по радуге".