С папой что-то не так
Шрифт:
Джей застыл, поднося вилку ко рту.
— А-а…
Папа указал на него пальцем.
— Ко мне. Сейчас же.
У меня сердце будто в пятки ушло. Я глубоко дышал, искренне переживая за брата. Он в ужасе слез со стула.
— Дай сюда свою тарелку, — потребовал отец.
Джей взял тарелку и медленно подошёл к отцу. Тот окинул его взглядом, покачал головой и сделал недовольное лицо.
— Я не растил тебя свиньёй, — мрачно констатировал отец.
Потом резко выхватил тарелку из рук Джея и швырнул её на пол, от чего спагетти
Отец указал на пол:
— Давай, сынишка. Если хочешь быть грязной скотиной, то ты и питаться должен соответствующе!
Джей посмотрел на маму, и я заметил, что он почти плакал. Ему не было понятно, что делать, от кого ждать помощи.
— Генри, тебе не кажется, что это уже чересчур? — вступилась мама.
Отец снова ударил по столу руками и поднял голос:
— Энн, если ты не вырастишь детей, как подоба-грррххх… тебя не беспокоит северный ветер?!
Мы замерли. Он прервал предложение на середине. Мама молчала, ожидая продолжения. Джей тихо сопел рядом со мной. Я взял его за руку и немного сжал её.
Отец моргнул, и один из его глаз повернулся внутрь головы, а затем вернулся в обратное положение. Это произошло настолько быстро, что я не был уверен, не показалось ли мне. Он прокашлялся и тряхнул головой. Моргнул ещё несколько раз, посмотрел на нас с Джеем. Увидел, как я держу его за руку, как слёзы подступали к его глазам.
— Томми, отпусти брата, — потребовал он. Его глаз немного дёргался.
Я послушался, и наши запотевшие ладошки разъединились. Я смотрел на отца. Аппетит давно пропал, в горле стало неприятно, во рту было сухо. Я не понимал, за что он так с нами. Почему. Он никогда не был к нам жесток. Отец и раньше проходил с работы злым, но… не настолько.
Что случилось в тот день?
Глядя прямо на меня, папа жестом приказал Джею вернуться на место.
— Томми, я наказывал твоего брата. Парни, знаете, зачем я вас ругаю? Чтобы вы могли отличать плохое от хорошего. Сейчас ты попробовал утешить Джея, — он наклонился ко мне. Его дыхание было горячим. — Значит ли это, что ты на его стороне? Видимо, ты тоже считаешь, что за моим столом можно вести себя по-свински.
Я покачал головой в страхе:
— Н-нет, я лишь…
Отец заткнул меня, выставив вперёд ладонь.
— Молчи. Мне неохота наказывать тебя ещё и за ложь.
Он похлопал по столу:
— Положите сюда свои руки.
Я взглянул на маму с мольбой. Её лицо было бледным, она не знала, как на это реагировать. Её муж никогда таким не был, и она не хотела ничего говорить, боясь ещё пуще рассердить его.
— На стол, я сказал! — повторил он с большей настойчивостью.
Я положил на стол свою дрожащую руку ладонью вниз. Джей начал плакать.
Отец поднял перед собой вилку.
— Генри… — прошептала мама с широко раскрытыми от удивления глазами.
Я посмотрел на
Держа вилку, отец начал говорить:
— Вам пора понять, что… — он вдруг остановился, тяжело покашлял и продолжил сухим голосом: —…Тебя не беспокоит северный ветер?!
Он уронил вилку на стол, его рот широко раскрылся. Языком он словно обхватил подбородок. Один его глаз начал дико дёргаться, и папа стал с усилием тереть его, закрыв рот и оскалив зубы.
Все мы сидели, боясь шелохнуться, поражённые этим жутким зрелищем. Да, с папой явно что-то было не так.
Через пару секунд он отнял руку от лица и широко улыбнулся:
— Ладно, парни, думаю, вы усвоили урок. Запомните мои слова и больше так не делайте, хорошо?
Мы с Джеем торопливо закивали, горя желанием поскорее убраться с кухни. Я чувствовал себя так, словно застрял в параллельной реальности, в леденящем кровь кошмаре, от которого мне нужно было пробудиться.
Отец указал пальцем на пол:
— Томми, ты не мог бы прибраться, будь так добр.
Я повиновался, но его внимание уже переключилось на маму. Он несколько раз оглядел её с ног до головы. Начал нервно покручивать вилку в руке. Его взгляд был… странным. Казалось, будто он оценивает маму, всматриваясь в каждый сантиметр её тела.
Пока я соскребал с пола ошмётки спагетти, отец обратился к Джею:
— Принеси-ка мне кирпич с улицы.
Я услышал, как Джей вышел из дома через чёрный вход, дверь которого отозвалась знакомым скрипом.
— Генри, что стряслось? — пролепетала мама. Я был занят уборкой, но уловил страх в её голосе.
Отец ничего не ответил. Я закончил оттирать с пола соус, когда вернулся Джей. В его руках был кирпич, измазанный грязью. Он положил его на стол перед отцом.
Папа повернулся к нам с братом и холодно сказал:
— Идите к себе в комнату и ложитесь спать. Сейчас я выебу вашу мать.
Мама испуганно ахнула. Я взял Джея за руку. Мое сердце билось как сумасшедшее. Отец очень редко ругался матом, и никогда не использовал ругательства в такой извращённой манере. Мы торопливо зашагали к своей комнате. Застывшее от ужаса лицо Джея все было в слезах и соплях, мокрые глаза были огромными от страха и замешательства. Он ничего не понимал, не понимал, почему родной отец так с ним обошёлся. Да и я тоже не понимал. Я сжал его ручонку.
Мы закрыли дверь в спальню и посмотрели друг на друга. Было слышно, как отец громко ругался на кухне. Джей закрыл уши и побежал к кровати, а затем уткнулся лицом в подушку. Я подошёл к нему и положил ему руку на спину. Джей рыдал, его всхлипывания лишь слегка приглушались подушкой.
Потом я услышал крик матери.
Слезы полились сами собой, воздух горел в легких. Я закрыл глаза и заткнул уши, когда услышал, как что-то упало на кухонный пол. Потом раздались ритмичные удары. Мама кричала страшно, нечеловечески. Я хотел, чтобы это прекратилось.