С пером и автоматом
Шрифт:
Светлые воды твои омывают бескрайние степи и крупнейшие города Украины — Киев, Днепропетровск, Днепродзержинск, Запорожье.
Приднепровье — край высокоразвитой индустрии, богатейших сельскохозяйственных районов и глубоководная транспортная артерия, а главное — родина многих замечательных людей Советской страны.
Это сердце Украины, ее хлеб, железо, уголь, несметные сокровища народа, на которые зарились фашисты.
Днепр! Многим, кто находился сейчас на его берегу, он помнился еще довоенным — мирным, тихим и безмятежным. Трудовой Днепр славился и как река чудесного массового отдыха. Ежегодно сотни тысяч людей отдыхали на его живописных берегах. По водной глади реки плыли теплоходы с туристами и просто любителями речных прогулок.
Днепр 1943 года был другим — тревожным и гневным. Как завороженный, вместе с гвардейцами стоял я и долго смотрел на его грозные, помутневшие воды, на его таинственный правый берег…
Древний, могучий, величавый… Нет тебе равной реки в мире! И сами собой слетали с уст слова «Песни о Днепре», запомнившиеся еще с 1941 года:
У прибрежных лоз, у высоких круч И любили мы, и росли. Ой, Днепро, Днепро, ты широк, могуч, Над тобой летят журавли… Из твоих стремнин ворог воду пьет, Захлебнется он той водой! Славный час настал, — мы идем вперед И увидимся вновь с тобой. Кровь фашистских псов пусть рекой течет, Враг советский край не возьмет! Как весенний Днепр, всех врагов сметет Наша армия, наш народ.Сквозь темные и густые облака, проплывавшие над рекой, то и дело проглядывала беспокойная луна, всякий раз освещая настороженные лица солдат. А там, на противоположном берегу, притаился враг.
В районе Переяслава Днепр круто поворачивал на восток, образуя своего рода петлю. Ширина его доходила до шестисот и более метров. Весь левый берег был пологий, как правило, песчаный, местами покрытый кустарником и травостоем. Правый же — крутой и обрывистый. Там сидел враг. Хорошо вооруженный и оснащенный техникой, он заранее глубоко зарылся в землю, установил проволочные заграждения и минные поля. Господствуя над нашими позициями, противник затруднял передвижение и подходы советских частей к реке. Видя нас на многие километры как на ладони, гитлеровские минометные и артиллерийские батареи довольно метко обстреливали все вокруг. Поэтому каждый понимал, что надо как можно скорее выбить фашистские войска с Правобережья.
Сырой, знобящий ветер тревожно гудел в пожелтевшей листве, пробирал до костей. Холодные волны с шумом ударялись о берег. Могучий Днепр, словно живой, стонал от непомерной тяжести перенесенного людьми горя и страданий.
Солдаты отдыхали перед решительным штурмом днепровской преграды. И, несмотря на большую усталость, о сне никто не помышлял. Я подошел к группе бойцов, укрывшихся в невысоком, случайно уцелевшем от огня лозняке.
— По радио наше направление объявили, — услышал я голос лежащего ко мне спиной солдата. Как я узнал потом, это был гвардии рядовой Иван Семенов. — По командирской рации передавали, сам слышал. Так и сказали: «Киевское направление…»
— Значит, придется бежать фашистам из Киева, — заключил другой голос. Он принадлежал гвардейцу Василию Сысолятину.
— Наверное, уже пятки смазывают, — отозвался третий, Николай Петухов.
— Им теперь без передыху драпать придется, хай привыкают, — вставил еще кто-то.
— Не кажи гоп, пока не перескочишь! — строго, но беззлобно возразил пожилой боец и, подкрутив черные усы, свисающие тяжелой подковой, исподлобья посмотрел на сидящих вокруг него солдат. — Все же Днепр — это тебе не Битюг, где я родился. Вот так-то… Я уже второй раз на этом направлении. Еще в сорок первом довелось. Конечно, тогда нам было намного тяжелей. Немец захватил почти всю Украину, опустошил плодородные украинские
— Она, — пояснил я, — будет завтра напечатана в нашей фронтовой газете «За честь Родины», но боюсь, что нам ее не скоро доставят туда — на правый берег.
Солдатам понравилась моя уверенность в завтрашнем дне и они закричали:
— Конечно, трудно!
— Да и нам будет не до газет!
— Прочтите, послушаем…
И я безо всяких вступлений стал читать «Киевское направление», еще раз сделав ударение на названии статьи:
— «Не будем сдерживать чувств, пусть наши сердца бьются полной радостью. Пусть волнующие предчувствия теснят нам грудь, — мы так хотим этой минуты, так страстно мечтали услышать именно эти благословенные слова!
Ведь «Киевское направление» — это не просто засеченные на географической карте координаты. Киевское направление — это устремленность чаяний и деятельности украинского народа, и не только сейчас, — после Белгорода и Орла, после Харькова, Нежина и Мариуполя, — в «Киевском направлении» подлинный смысл жизни каждого украинца, начиная с сентября 1941 года.
Освобожден Харьков, отвоеван Донбасс, освобождены берега Азовского моря, это — «Киевское направление».
В огне патриотической народной партизанской войны пылает украинская земля от Пинских болот до Черного моря, это — «Киевское направление»…
…Великая партия Ленина, мудрое Советское правительство спасли от врага огромную часть богатств украинской земли, чтобы вернуть его Украине, когда ударит час, — в Киевском направлении…»
Все это прочитал я залпом и остановился, чтобы перевести дух. Вижу, солдаты притихли и внимательно слушают.
— Продолжайте, продолжайте, товарищ капитан!
Глубоко вздохнув, я с подъемом воспроизвел заключительные строки статьи:
— «…Киев! Мы уже видим твои Золотые Ворота! Святой Владимир высоко поднял гранитный крест над днепровской кручей навстречу красной кремлевской звезде.
Седая старина Руси, трепетно оберегаемая поколениями украинского народа, взлелеянная и обогащенная 25-летними заботами народной Советской власти, попранная и оскверненная гитлеровскими мерзавцами, оживает и расцветает в новом взлете народной советской культуры на освобожденных украинских землях.
Мы движемся в киевском направлении — это путь к долгожданной победе и к возрождению Украины».
— Нет, що не кажите, Иван Петрович, а на сердце радость одна, — быстро заговорил молодой безусый украинец. — Мы так ждали этой хвылыны, так мечтали услышать эти слова! И вот теперь лежим под самым Киевом… Возьмем его обязательно! А там и моя родная Житомирщина…
У каждого человека есть самый дорогой уголок на земле — место его рождения. Один появился на свет в столице. Другой родился в Новосибирске, в семье геолога, и мечтает о времени, когда вместо винтовки и военной выкладки взвалит на плечи не менее тяжелый, но такой романтичный рюкзак вечного бродяги — искателя даров земли. Третий, вот тот, что развалился в полузабытьи, с лицом джигита, наверняка родом из высокогорного селения. Он любит мечтать об орлином взлете на Эльбрус, о восхождении на Казбек или просто о прогулке по склонам пятиглавого Бештау, у подножия которого раскинулся Пятигорск.