С первого взгляда
Шрифт:
— Что ты… — слова теряются совсем, потому что мужская ладонь, перебирая длинными пальцами, опускается на мою пятую точку и уверенно так, бесстыдно сжимает ягодицу. Отчетливо ощущаю жар тела Гая сквозь тонкую ткань платья. Завтра точно будет синяк.
— Лапы убери, идиот! У меня родители здесь… — рычу сквозь зубы. Гай машет головой, наклоняется близко-близко к моему лицу и, посмеиваясь, разворачивается спиной к нашей компании.
— Да не ори, — шепчет в ушко. — Смотри, вон, как принца нашего перекосило.
Выглядываю из-за плеча Макса. Абсолютно уверена: он
Губы сами собой растягиваются в победной улыбке, и я готова порхать от счастья. Значит, мне не показалось. Теперь точно уверена — зацепила. Что же это, если не ревность? Уже второй выпад, и все в сторону моего «слишком близкого друга».
— Да, детка, улыбку еще шире, и мы с ним сегодня точно подеремся, — веселится Гай, продолжая и дальше лапать, выводя на моей голой спине незамысловатые узоры. Но мне уже все равно. Его смелые движения меня ни в коем разе не волнуют и не пробуждают страстного желания уединиться. Зато вот бешеный взгляд Артёма — очень даже.
— Не уверен, что победа будет на моей стороне, конечно. Там опыт еще со времен уличных драк идет, и он у него гораздо обширней, но… ради тебя я даже в травмпункт готов заехать на пару дней.
— Хорошо, милый, я готова приносить тебе апельсинчики, — настроение вмиг взлетает выше всех многоэтажек, и я смеюсь, полностью расслабляясь в руках друга.
— Мне сейчас стало в разы легче. Думаю, мои любовницы, вряд ли пойдут ко мне с апельсинами. Ну, не в стандартном понимании этого слова.
— Пошляк, Гай, — хлопаю ладошкой по груди, задираю голову и встречаюсь с его насмешливым взглядом.
— Так что, колоться будем? — веселиться Макс. — Что у вас…
— Руки, Гай! Советую убрать! — мы едва не подскакиваем от неожиданности, когда слышим за спиной грозный рык. Как по команде, разворачиваемся к неожиданно появившемуся рядом с нами Стельмаху. На меня этот негодяй не смотрит, гипнотизирует взглядом своего лучшего друга. Вот это да, вот это доигрались!
И когда он только успел «подлететь»…
Глава 19. Стельмах
Сил нет и дальше стоять и смотреть на этот театр. Ярость накрывает с головой. Мало того, что в самом начале вечера она мило беседовала с парнем из охраны, а теперь вот… Не понимаю, с какой «радости», но меня задевает такое «тесное» общение между Максом и Лией. Что Гаевский творит? Так откровенно подкатывать и флиртовать с девчонкой, которая ему в дочери практически годится! Да Димыч же разорвет его на хрен. Или я за него. Последней каплей становится ладонь на ее ягодице. В этот момент отчетливо представил, как ломаю нос обладателю упомянутой конечности. Сука, я ему точно сейчас объясню, как делать не надо. И Алия тоже хороша. Прет ее
Извиняюсь перед коллегами и держу курс на зажимающуюся парочку. В пару длинных шагов удается преодолеть разделяющее нас расстояние, и в тот момент, когда эти двое, переговариваясь, разворачиваются ко мне спиной, не могу удержаться:
— Руки, Гай! Советую убрать!
Твою мать, еще чуть-чуть, и я достигну совершенства в умении рычать. Краем глаза замечаю, как Алия едва не подпрыгивает от неожиданности, смотрит на меня своими голубыми, чарующими глазами. Друг в первое мгновение теряется, а потом растягивает губы в наглой ухмылке:
— Стельмах, ты что так подкрадываешься? — как всегда, сама беззаботность и полное отсутствие инстинкта самосохранения.
— Иди, тебя зовут, — стараюсь говорить спокойно и, что называется, держать лицо, но изнутри просто рвет.
— Кто?
— Серганов, Гаевский.
Киваю головой и, надеюсь, по моему взгляду ему понятно, что лучше бы удалиться. А в перспективе вообще к этой девушке не подходить.
— Н-да? Ладно. Лийчик, не скучай. Из этого мистера пингвина собеседник, конечно, так себе, но танцует он неплохо, — подмигивает растерявшейся блондиночке и, хлопнув меня по плечу, капитулирует. Сегодняшний вечер пережить, а завтра надо поговорить с этим павлином. Не хватало еще, чтобы они роман закрутили. Бате Алии такой расклад точно не понравится, а Гай потом на своей шкуре прочувствует могущество этого мужика.
— Ничего не хочешь объяснить? — задирает упрямый подбородок девчонка. Краем глаза улавливаю, как складывает руки на груди, приготовившись вступить в продолжительную словесную войну. Не хочу, не могу на нее смотреть, но тянет. В тысячный раз жалею, что снова ведусь на этот образ. Когда встречаюсь с этим упрямым дерзким взглядом, злюсь на себя. Как зачарованный, готов часами смотреть на тонкие, изящные скулы и полноватые сладкие губы. В ней идеально, кажется, все. Уголки манящих губ слегка подрагивают, словно их обладательница едва сдерживает улыбку.
Так, возьми себя в руки, Стельмах. Не навороти бед еще больше.
— Что я должен тебе объяснить? — прячу руки в карманах брюк. Чувствую себя сейчас до ужаса глупо. Внутри пожар. В голове дымовая завеса, которая явно мешает думать. Голос ровный, и на том спасибо судьбе-шутнице. Нет, дальше так продолжаться не может.
— Что это сейчас за неприкрытое нападение на Гая было? — слегка щурит хитрый взгляд девчонка.
— Он тебе не пара. Мало того, что он бабник, так еще и старше тебя. Ему на хер не нужна семья.
— Все сказал? Никого не напоминает?
— Все, что тебе нужно знать.
В нашу сторону уже начинали коситься гости приема, мы сейчас явно ходили по очень тонкой грани.
— Зато он не трус.
— Что ты…? — вот кем-кем, а трусом никогда не был.
— Что? — усмехнулась Лия, пронзая мою измученную мыслями о ней фигуру ледяными молниями своего голубого взгляда. — Признайся, что ты струсил, Стельмах. И тогда… — кивает неопределенно головой, но я и так понимаю, к чему она клонит, — и вчера.