С первого взгляда
Шрифт:
Провалявшись почти полчаса, поняла, что дело так не пойдет. Мой мужчина сейчас вернется с такого тяжелого утреннего задания, как погулять с собакой, уставший с мороза. В общем, заставила себя подняться и пошла готовить завтрак.
Артем появился, наверное, через час, немного хмурый, но как только увидел, что я за ним наблюдаю, взял себя в руки и поменялся в лице.
— Все хорошо? — улыбаюсь, когда он появляется на кухне.
— Я же просил никуда не уходить, — обвивают меня за талию мужские руки, притягивая к себе.
— Я вышла с благородной миссией, приготовить тебе завтрак, — дыхание перехватывает, а руки начинают
— М-м-м… сладкая, — шепчут мне, зацеловывая шею и слегка прикусывая нежную кожу. — Тостами мы этот голод не утолим.
Приходится прикусить губу, чтобы не застонать в голос, когда мужская ладонь пробирается под кружево.
— Почему мне все время тебя мало… — шепчет Стельмах, утыкаясь носом мне в макушку и, прижимая к столу, разворачивает к себе лицом. Голод в его глазах говорит о многом. В том числе и о том, как я для него желанна, и это подстегивает. Волны жара пробегают от макушки до пят, принося с собой парящую слабость в ногах.
— К черту тосты? — прикусываю губу, ощущая, что заведена уже до предела.
— Полный провал благородной миссии, Лия, — улыбается Стельмах и, подхватив под попу, усаживает на стол. От моих неловких движений рукой посуда валится на пол с громким треском и звоном, но мне уже все равно. Нас это только больше раззадоривает и распаляет. Артём устраивается у меня между ног, и я просто пропадаю, когда его губы, опускаясь все ниже и целуя все жарче, оказываются там, где сосредоточена приятная ноющая боль от желания. Уложив меня на мраморную поверхность стола, как какой-то десерт, Артем устраивает мне утреннюю пытку. Сводя с ума снова и снова, умело доводя до блаженства языком и блуждающими по мне руками. Заставляя раз за разом пропадать и нервно сжимать пальчики на ногах от охватывающих сладостных спазмов.
— Слушай, Лий, может, посидим вечером в кафе? — пока готовлю завтрак наконец-то выпустившему меня из объятий Артему, звонит Катерина. Мой мужчина ушел в душ, а я бегаю от плитки к столу, чтобы, не дай бог, не ударить в грязь лицом и не поджарить наш первый в жизни совместный завтрак. Хотя после эротичных “плясок” на кухне руки и ноги все еще как ватные, и столовые приборы то и дело норовят вывалиться из рук. — Не собирались давно, да и у меня новость есть отличная, повод, так сказать?
— Ух, я бы и за, правда, солнце, но у меня родители Майю привезут ближе к обеду, а с кем ее оставить ума не приложу, — нет, у меня, конечно, есть идея и вариант. И этот вариант тихо, как тень подходит со спины и прижимает к своему влажному после душа рельефному торсу. — Подожди секундочку, Кати. Подслушивать плохо, Артем Валерьевич… — прикрыв ладошкой динамик, укоризненно смотрю на мужчину, разворачиваясь в кольце его рук.
— Я не подслушивал, честно. Но я могу посидеть с мышкой, это не проблема.
Ну-ну, не подслушивал он, бессовестный, хитрый и такой… мой.
— Кати, я тебе перезвоню, — тараторю в трубку и расплываюсь в хитрой улыбке, откидывая мобильный. — Правда? То есть ты отпускаешь меня в кафе?
— Почему нет?
— А как же что-то в духе “раз мы вместе, то и ходим везде вместе”? — устраиваю руки на шее у Артема и взъерошиваю мокрые после душа волосы.
— А я похож на домашнего тирана?
— Нет.
— Я уверен в тебе и уверен в себе. Придется тебе смириться с тем, что “шашкой” махать я не буду.
— Черт, да ты идеален.
— Я знаю… но, к слову, увижу рядом какого-то похотливого кобеля, вероятней всего, ходить он потом не сможет, — растягиваются губы в наглой ухмылке. — А еще я люблю тебя.
***
День пролетает быстро. В районе часа Артем уезжает, ему позвонили с работы, что-то срочное. Вникать я не стала, хоть и поймала плохое предчувствие. Потом родители привезли мышку, и я наконец-то набралась смелости и уличила момент объясниться с отцом.
— Пап, давай поговорим как взрослые люди. — Останавливаю родителя, потянув за рукав куртки, прежде чем он сядет в машину и молча уедет.
— Тебе есть, что мне сказать? — Цепкий взгляд родных глаз буквально впивается в меня.
— Я люблю Артема. — Говорю, наконец-то набираясь смелости. — И знаю, что он любит нас с мышкой. Давай не будем ругаться, пожалуйста. И тебя мы тоже любим. И вы оба нужны и важны в нашей с Майей жизни.
— Алия, Артём не тот мужчина, который может сделать тебя счастливой! Да как ты этого не поймешь?! — шипит отец, но не кричит и на том спасибо. Однако во взгляде столько осуждения, что словами не передать.
— Просто ты судишь о нем однобоко, пап! Нет уже того Стельмаха, который был полной скотиной в твоих глазах. За то время, что мы вместе, он поменялся. После того, как узнал про Майю, стал другим человеком. Я клянусь тебе. Не злись, пожалуйста! У вас бизнес, вы столько лет дружите…
— Вот именно поэтому я и не хочу видеть его с тобой рядом. Люди в таком возрасте уже не меняются, Алия! — Поджимает упрямо губы отец.
— Неужели ты не хочешь, чтобы я была счастлива? — Никогда не поверю, что из-за своего упрямства отец пожертвует нашим с его внучкой спокойствием. — Ты видел, как он боготворит мышку? Пожалуйста, пап!
— Я не знаю, каким образом ему удалось тебя соблазнить, Лия, но я не хочу даже об этом разговаривать. Ты сама не понимаешь. Это не любовь.
Сказал, как отрезал. Сел в машину и даже не махнув мышке на прощание, уехал.
Что значит — он соблазнил? Неужели Артём не сказал ему, что это я все начала?
— Мусь, давай в снежки? — заскакивая в сугроб, верещит Майя. А мне вроде и расстроиться надо, а не могу. Потому что внутри твердая уверенность — смирится. Сегодня уже не дышит огнем ярости. Еще пару дней и отойдет. Может еще есть надежда, что этот новый год мы будем встречать все вместе. Одной большой и дружной семьей. Да-да… мечтай глупая дурочка. Знала бы, где и как я буду встречать этот новый год, многое сделала бы по-другому в эти две недели.
В итоге мы с дочуркой почти час резвились во дворе, валяясь по сугробам. Неприятный разговор ушел на задний план и настроение было такое, что хотелось порхать от счастья. С Катериной мы запланировали встретиться вечером в кафе, куда с собой позвали и Тасю. Такой маленький девичник, куда я и собиралась; уже позвонив Артему, узнала, что он подъезжает.
Едва открываю дверь, снова теряю дар речи и смущаюсь, когда мужчина притягивает к себе и целует. Снова с букетом и огромной корзиной сладостей. Все еще тяжело поверить, что это не сон и он мой. Весь! И только мой. Кажется, мои собственнические замашки серьезно клинят меня на слове — мой!