С первого взгляда

Спаркс Николас

Джереми заметил Ната в противоположном углу. Тот явился на вечеринку в узком костюме-тройке, макушка блестела от пота, на подбородке виднелось пятнышко соуса. Нат казался здесь еще более неуместным, нежели Джереми. Заметив его взгляд, агент помахал куском пиццы.

— Да уж… Спасибо, что пригласил своих друзей на мой мальчишник.

— А кого мне было приглашать? Я звонил парням из «Сайентифик американ», но они не проявили особого интереса. Не считая братьев и Ната, все прочие твои знакомые — женщины. Я и не подозревал, что в Нью-Йорке ты жил таким отшельником. И потом, это всего лишь прелюдия —

для того чтобы прийти в нужное настроение и продолжить вечер.

— Страшно подумать, что меня ждет дальше.

— Даже не спрашивай. Это сюрприз.

Гости, издав восторженный рев, принялись хлопать друг друга по спинам. Там и сям открывали пиво: Айверсон забросил трехочковый.

— Нат с тобой говорил?

— Да. А что?

— Не хочу, чтобы он разговорами о статьях испортил все веселье. Я знаю, для тебя это сейчас больной вопрос, но, пожалуйста, забудь о нем на время.

— Без проблем, — солгал Джереми.

— Ну да, конечно. Именно поэтому ты торчишь здесь и подпираешь стенку, вместо того чтобы смотреть телик. Да?

— Я готовлюсь к продолжению вечера.

— Больше похоже на то, что ты пытаешься успокоиться. Если б я тебя не знал, то подумал бы, что это твое первое пиво за сегодня.

— И что?

— Что? У тебя мальчишник. Можно расслабиться. Точнее, нужно расслабиться! Поэтому сейчас я принесу тебе еще пива, и мы начнем развлекаться.

— Со мной все в порядке, — возразил Джереми. — Честное слово, мне весело.

Элвин уставился на него.

— А ты действительно изменился.

Да, подумал Джереми. Он промолчал.

Элвин покачал головой.

— Понимаю, ты женишься, но…

Он замолк, и Джереми взглянул на него:

— Но что?

— Все это. — Элвин пожал плечами. — То, как ты одет. То, как ты себя ведешь. Я тебя не узнаю.

Джереми пожал плечами:

— Возможно, я повзрослел.

Элвин принялся сдирать этикетку со своей бутылки.

— Да, — отозвался он. — Возможно.

Когда матч закончился, большая часть гостей перебралась к столу с едой, торопясь расправиться с пиццей до того, как Элвин выдворит их из квартиры. Когда они разошлись, Джереми вместе с Элвином, Натом и своими братьями спустился на улицу; все забрались в ожидавший лимузин. В салоне их ждал еще один ящик ледяного пива; кажется, даже Нат проникся праздничным настроением. В поединке со спиртным он явно проигрывал — после третьей бутылки едва держался прямо и с заметным усилием поднимал веки.

— Клоузен, — твердил он. — Напиши статью вроде той, что ты написал о Клоузене. Вот что тебе нужно. Что-то огромное, как слон. Ты меня слышишь?

— Огромное, как слон, — повторил Джереми, уклоняясь от запаха алкоголя. — Я тебя понял.

— Вот как ты должен поступить.

— Знаю.

— Но это непременно должен быть настоящий слон.

— Конечно.

— Слон. Ты меня слышал?

— Большие уши, длинный хобот, питается орехами. Слон. Я понял.

Нат кивнул.

Элвин перебрался вперед, чтобы дать указания водителю. Через несколько минут машина остановилась; братья Джереми допили пиво, прежде чем выбраться из салона.

Джереми вышел последним и понял, что они возле того самого модного бара, куда он отправился в январе праздновать свое появление

на экране. Это заведение, с длинной гранитной стойкой и впечатляющей подсветкой, было таким же стильным и битком набитым, как тогда. Судя по всему, внутри оставались только стоячие места.

— Я подумал, тебе захочется начать отсюда, — сказал Элвин.

— Почему бы и нет?

— Эй! — крикнул Нат. — Я узнаю это место! Я здесь уже был!

— Пошли, парень, — сказал один из братьев. — Давай посмотрим, что там есть.

— А где танцовщицы?

— Позже, — добавил другой брат. — Время детское. Вечер только начинается.

Когда Джереми обернулся к Элвину, тот пожал плечами:

— Я ничего такого не планировал. Сам знаешь, что делается с людьми, когда речь заходит о мальчишнике. Я не могу отвечать за все, что произойдет сегодня.

— Разумеется, можешь.

— Старик, да ты сегодня весел, как никогда.

Джереми вошел в бар вслед за Элвином; Нат и братья уже были внутри и протискивались сквозь толпу. Джереми поймал себя на мысли о том, что вдыхает воздух, некогда бывший ему родным. Большинство присутствующих были стильно одеты, немногие посетители в деловых костюмах выглядели так, будто приехали прямо с работы. Вскоре он заметил в дальнем конце бара роскошную брюнетку, которая пила нечто тропическое; прежде Джереми непременно угостил бы ее выпивкой, чтобы завязать знакомство. Сегодня при взгляде на женщину он подумал о Лекси и принялся нащупывать мобильник. Наверное, нужно позвонить ей и сказать, что он добрался благополучно. Может быть, даже извиниться.

— Что будешь пить? — гаркнул Элвин. Он уже проложил себе дорогу к бару и опирался на стойку, пытаясь привлечь внимание бармена.

— Пока ничего, — ответил Джереми, перекрикивая шум. Он смотрел на братьев, те собрались в противоположном конце бара. Нат, шатаясь, бродил между компаниями.

Элвин покачал головой и заказал два джина с тоником; расплатившись, он протянул один из них Джереми.

— Черта с два, — сказал он. — Это твой мальчишник. И на правах шафера я требую, чтобы ты подбодрился.

— Мне и так весело, — возразил Джереми.

— Врешь. Что, вы с Лекси опять поругались?

Джереми окинул взглядом бар. Ему показалось, что он заметил знакомую женщину. Джейн как-ее-там. Или Джоан? Не важно, просто это способ уйти от ответа.

Джереми выпрямился.

— Вроде того, — признал он.

— Вы все время ссоритесь, — сказал Элвин. — Тебе это ни о чем не говорит?

— Мы не ссоримся все время.

— Из-за чего у вас вышло в последний раз? — спросил Элвин, игнорируя его слова. — Ты забыл ее поцеловать, прежде чем ехать в аэропорт?

Джереми нахмурился:

— Лекси не из таких.

— Так или иначе, что-то произошло, — настаивал Элвин. — Хочешь поговорить?

— Не сейчас.

Элвин изогнул бровь.

— Должно быть, вы крупно поругались.

Джереми отхлебнул джина и ощутил жжение в глотке.

— Нет, — ответил он.

— Все равно. — Элвин покачал головой. — Ну ладно, не хочешь говорить со мной — может, захочешь с братьями. Я лишь скажу тебе, что ты выглядишь не больно-то счастливым. — Он сделал паузу для пущего эффекта. — Может быть, поэтому ты и писать не можешь.