С первой неприятности. Не отпущу
Шрифт:
Я напрягся, ведь выворачивать душу я ей не собирался.
– Опустим подробности моей личной жизни. Лучше ты расскажи, как тебе живётся без нас? Ты рада своей жизни?
Её глаза резко расширились и заблестели.
– Ник… ты должен знать, что я не бросала вас. Тогда это было необходимо, вы были достаточно взрослыми, и я надеялась, что в будущем вы меня поймёте…
Сжав пустой стаканчик в руке, я прорычал.
– Как я должен понять твоё предательство?! Ничего не сказав, ты уехала, оставив лишь какую-то вшивую записку! Почему ты так поступила?!
Она прикрыла глаза ладонью и беззвучно зарыдала. Тяжело дыша, я ждал от неё ответа, но она мне так и не дала его. Не дала!
– Я не могу сказать, почему я уехала, но… я по-прежнему люблю вас! Я скучаю! Вы по-прежнему мои любимые дети!
Она схватила и сжала мои руки, лежащие на столе. Я попытался ещё раз.
– Скажи мне, почему?
– Ник прошу… я не могу сказать. Прошу, прости меня!
Я резко вырвал свои ладони, встал и без прощаний двинулся на парковку к своей машине. Слышал, как она звала меня и плакала, но я не могу простить её. Не могу.
Всю дорогу провёл в раздумьях и подготовке себя к разговору с отцом. Дженни я сказал, что не о чем беспокоиться, что отец поймёт меня. Вот только на самом деле всё обстояло иначе, и я понимал, что просто совсем не будет. Я готовил себя морально и вбивал себе в голову, что всё пройдёт хорошо. В конце концов он мой отец, и сейчас не каменный век, чтобы меня могли поженить насильно.
Зайдя в дом, я услышал разговор, доносившийся из гостиной. Отец разговаривал с кем-то по телефону. Я прошёл, сел на диван и стал дожидаться его окончания. Снова и снова прокручивал в голове его возможную реакцию и свои слова. Понимал одно, отступать я не намерен.
Вскоре отец отложил телефон и обратил на меня внимание.
– О, Ник.
Я подбирал слова, пока отец наливал себе виски в стакан. Но он опередил меня, заговорив о сегодняшнем концерте.
– Сейчас разговаривал с Грегом, он выделил две пары, выступившие со своими песнями. Ребята и правда молодцы, а тебе как?
– Понравилось, – кивнул я.
– Я был удивлён, когда выступала дочь Хайди Смит. Кто бы подумал, что под личиной скромной девочки может скрываться такое… – покрутил он в руке стакан, а я напрягся, снова вспоминая выступление Дженни и белобрысого. Отец отпил из стакана и ухмыльнулся. – Она очень напоминает мне вашу мать. Так что здесь на самом деле и не чему удивляться. Под обликом бедной овечки всегда скрывается та ещё стерва, которая потом сбегает с твоим другом… – говоря это отец смотрел в одну точку, видимо, проматывая свои воспоминания. А я напрягся ещё сильнее и сжал кулаки. То, что он говорит, ударяет по больному, но не зная Дженни, он уже сравнил и прировнял её к своей бывшей жене. Чёрт! Не так должен был начаться разговор! Внезапно он очнулся. – Ну да ладно! Ты о чем-то хотел поговорить?
Я кивнул и посмотрел на отца в упор.
– Я расстался с Глорией, отец, и не собираюсь на ней жениться. У меня появилась другая девушка.
Наблюдал, как с каждым моим словом отец всё больше напрягался, а глаза
– А ну-ка повтори, что ты сказал, – с обманчивой спокойностью медленно проговорил отец, но в глазах бушевала настоящая буря, по которой я понимал, скандала не избежать.
Я вздохнул и повторил.
– Я не женюсь на Глории, отец. Я люблю другую девушку.
Он одним глотком допил виски и с грохотом поставил стакан на журнальный столик. Посмотрел на меня и ухмыльнулся.
– О какой любви ты всё говоришь? Любовь – это слабость, которую мой сын не может себе позволить! Она приносит лишь страдания и ничего больше! Я любил твою мать, и что она сделала?! Посмотри, что сделала любовь с твоей сестрой! – по мере своей речи он всё больше распалялся, под конец уже оглушая грохотом голоса дом. – Это не обсуждается, Ник, ты сделаешь так, как было запланировано!
– Я не планировал жениться на Глории. Это было лишь вашим планом, – мне приходилось сжимать зубы и кулаки, говоря сдержанно. Ведь в нашем доме не принято повышать голос на отца.
Он сел на кресло напротив меня и облокотился локтями о колени. Его взгляд метал молнии, но голос снова обманчиво спокойный.
– Напомни мне, сколько было Глории на момент начала ваших отношений?
– Семнадцать, – нахмурился, пока не понимая, к чему он ведёт.
– Ага… А сколько мужчин до тебя у неё было, можешь мне сказать?
– Ни одного, – в этот раз я процедил, потому что понял.
– Получается, ты попользовался девочкой и решил, что хватит? Заметь, начинать отношения с ней тебя никто не заставлял. Так какого чёрта я сейчас слышу от тебя всё это?! Это не просто какая-то девочка! Макконахи наша семья! Ты взял на себя ответственность! Так соизволь отвечать за свой выбор! Глория мне как дочь, и я не позволю её обидеть! – соскочил он с кресла, чтобы вновь плеснуть виски.
Я тоже встал и заходил из стороны в сторону, со злостью растирая лицо.
– У нас что, средневековье, чтобы жениться на той, с кем переспал?! И вообще! Не помню, чтобы когда-нибудь горел желанием что-то начинать с ней! – не выдержав, и я повысил голос.
– Замолчи! Я ещё раз повторяю, Глория мне как дочь, и я не позволю тебе обидеть её!
– То есть тебе важнее счастье Глории, чем собственного сына?!
Отец поморщился.
– Не надо так драматизировать, Ник. Я не в ссылку тебя отправляю. Глория будет прекрасной женой. Таких и нужно брать в жёны, а не таких, как твоя мать!
Я терял терпение, поэтому прорычал в ответ со всей рвущей глотку яростью:
– Я не женюсь на ней!
Отец тоже испытывал крайнюю точку кипения, это было видно по его сейчас прикрытым глазам и глубокому дыханию. Но вдруг он резко открывает глаза и впивается в меня диким взглядом.
– Кто она?!
– Кто? – не сразу понял, о чём он.
– Девушка, которая запудрила тебе мозги?!
От его вопроса исходила угроза. Я нахмурился, понимая, что имя «Дженни» не должно прозвучать. Это всё больше становилось похожим на какой-то бред!