С ПОМЕТКОЙ «ЖИЗНЬ»
Шрифт:
– Насколько думаете здесь остаться? – спросил он.
– Пока не знаю, – коротко ответила я.
– Почему не остановились в центре? Для молодежи там куда больше возможностей, – мужчина снял последний чемодан и повернулся ко мне. А я замерла в оцепенении, не в силах найти подходящего ответа.
– Мне нужны не возможности, а спокойствие.
Мужчина приоткрыл рот, слегка кивнув головой. Он будто понял, о чем я говорю. Больше он не продолжал эту тему, он взял мои вещи и направился к автомобилю. Загрузившись, мы отправились в путь. Городок оказался еще меньше, чем я представляла. Он был чем-то вроде пригорода, состоящим из частного сектора, небольшого количества многоквартирных домов и узеньких улочек. Машин было немного, пешеходов еще меньше. Мы отъехали от вокзала и начали спускаться вниз по улице. По обе стороны в ряд стояли почти одинаковые
– Это наша школа, – заговорил мужчина. Я повернула голову вправо.
– Школа? – переспросила я, потому что не увидела ничего напоминавшего школу. Это было небольшое одноэтажное здание. Настолько небольшое, что здесь вряд ли вмещалось и десять классов. Я тоже выросла в небольшом городке, но наша школа представлялась мне целым замков в сравнении с этим кирпичным лилипутом.
– Да, школа. Здесь учатся те местные дети, у чьих родителей нет возможности возить их в город. У нас здесь не так уж много детей, поэтому нет надобности в большой школе. Рядом со школой есть библиотека, мы ее уже проехали, это на тот случай, если вы любите читать, потому что книжных магазинов здесь нет.
– А город? По телефону вы говорили, что туда ходят автобусы, – поинтересовалась я. У меня есть странная любовь к книжным магазинам, люблю, как пахнет новая бумага и чернила, и, дочитав книгу, мне нравится ставить ее на полку у себя дома, зная, что в любой момент могу достать и прикоснуться к ней.
– Да. Каждый час с центральной площади. До города тут рукой подать. Каких-то двадцать километров, можно хоть каждый день ездить. Поэтому как надоест эта глушь, сможете перебраться туда, – мужчина усмехнулся, и я вынуждена была улыбнуться.
– Что еще интересного здесь есть?
– Интересного, ничего, – засмеялся мужчина, его голубые глаза сузились, а лицо обрамили морщинки, – Есть все необходимое. Сейчас я провезу вас возле центральной площади, вот видите, – мужчина убрал руку с руля и указал пальцем на небольшой заасфальтированный участочек, окруженный фонарями и лавочками. – Это наша площадь. Сердце городка. Вокруг несколько магазинов. Больших маркетов и торговых центров вы не найдете. Обычные маленькие магазинчики. В других местах магазинов почти нет, так, кое-где, в основном продуктовые. Если идти влево от площади, там пара парикмахерских, аптека, есть бар, но туда вам лучше не соваться, обычно там отдыхают мужчины, пьяные мужчины. Есть одно кафе, обычное, ничего изысканного, оно вверх по улице от площади. Ну, наверное, и все. Если захотите нормальных развлечений езжайте в город.
– Ничего. Этого будет достаточно. Долго нам еще ехать?
– Как я вам уже говорил, дом находится на отшибе, недалеко есть остановка, по городу ходит автобус, поэтому сможете добираться до площади на нем, ну или пешком, если любите прогулки. «Мы уже почти приехали», —сказал мужчина. Машина еще раз свернула, и мы выехали на песчаную дорогу. Красивые домики исчезли и появились полуразвалившиеся, перекошенные лачужки. Словно из сказочного европейского пригорода мы попали в русскую деревню. Мы проехали еще совсем немного, домов больше не было, по обеим сторонам от дороги стали возвышаться рощи из кустарников и деревьев, а впереди виднелся лес.
– Ну, вот и приехали, – мужчина остановил автомобиль. Я слегка оторопела. Конечно, я хотела именно этого, побыть вдали от цивилизации. Но теперь, оглядываясь вокруг, я понимала, что буду здесь совсем одна. И страх за руку с тревогой стали прорастать во мне как семя бамбука. Я буду здесь одна, в незнакомом городе, среди чужих мне людей. Сама себя я ввергаю не в состояние покоя, а в состояние одиночества. А может это одно и то же? Может, нет свободы без одиночества? И если мы не хотим до конца жизни, слышать, лишь свой голос в стенах дома, сходит с ума от невозможности высказать кому-то свою печаль или радость, может тогда мы обязаны связать себя одной веревкой с другими людьми, испытывать дискомфорт, боль, несвободу, но при этом всем не быть одинокими? Нет. Глупости. Разве я не была одинока там, среди друзей и родных? Я была окружена людьми, и в те моменты забывала про свое одиночество, но потом я возвращалась в свою квартиру, открывала дверь и сталкивалась с тишиной. Только она встречала меня там. И я давно научилась быть
С моих слов может создаться впечатление, что я слабый и глубоко несчастный человек, остерегающийся общения с людьми и любого проявления чувств. Но это не так. Встреть вы меня на улице и заговори, вы бы никогда не подумали, что подобные мысли роятся в моей голове. Я люблю людей, некоторых из их вида. И мне несказанно повезло встречать на своем пути только достойных представителей своего рода. Я редко сталкивалась с людьми, которые были бы мне нестерпимо омерзительны. Любой человек состоит из чего-то хорошего и плохого, я не верю в абсолютное зло. По крайней мере, я его не встречала. Но вот в чем я уверена точно, так в том, что есть люди, не озлобленные от природы, а ставшие такими по воле судьбы. Если щенка с детства натравливать на людей или бить палкой, то вряд ли из него вырастет верный друг. Когда я слышу и вижу те зверства, что творят люди, я гашу в себе чувство презрения и злости к ним, и вспоминаю, что они когда-то тоже были невинными детьми, а потом, недополучив любви, испытав боль, унижение, непонимание, они выросли в несчастных взрослых, дарящих лишь, то, что обитает в их душе. И в такие моменты я закрываю глаза и молю Вселенную, не дать мне стать похожей на них. Я верю, что, если даровать каждому человеку, ту любовь, что ему необходима, человечество обретет путь к спасению. Но, к сожалению, наша жизнь устроена как-то иначе. Она испытывает нас, и желает, чтобы, несмотря на все тяготы и невзгоды, мы продолжали оставаться людьми. Как жаль, что не всем это под силу.
Я еще раз оглядела свой будущий дом, снаружи он казался стареньким и ветхим. Одна сторона крыши немного скосилась, а по окну шла трещина. Вокруг был невысокий деревянный забор из штакетника, который выглядел куда новее самого дома.
– Пошлите, я покажу вам дом изнутри. Пока там практически нет мебели, но, если вы все же арендуете его, я сегодня же привезу вам ее, – сказал мужчина. Он вылез из автомобиля, и я последовала за ним. Открыв калитку, мы прошли внутрь, территория перед домом была убрана, трава скошена, по обе стороны от порога располагались клумбы с цветами, за которыми явно давно не ухаживали, но те не менее они продолжали упорно цвести.
– За домом есть небольшой сад, раньше был огород, но мы его снесли. Но если захотите, можете разбить свой. В саду есть яблоня, вишня и слива. Еще какие-то кустарники. Раньше здесь жили мои родители, а теперь дом пустует. Уже три года как. Мы всей семьей живем в городе, поэтому здесь бываем редко. А за домом нужен постоянный уход. Пошлите внутрь, – мужчина отворил ключом железную дверь, и мы попали внутрь дома. В нос тут же ударил спертый и затхлый запах старины и заброшенности. Я словно почувствовала, как дом разлагается и стонет от боли. Его душа была одинока и несчастна, он требовал любви, желал, чтобы кто-то кормил его стены своим голосом, чтобы периодически с него смывали грязь и пыль, чтобы свежий воздух проникал внутрь, и по комнатам разливалась музыка или разносился запах, готовящегося обеда. Он молил о спасении, я поняла это, как только переступила его порог.
– Я оставлю дверь открытой, пусть немного проветрится, – я взглянула на хозяина дома и тот кивнул.
– После смерти родителей я думал обустроить здесь дачу, поэтому сделал небольшой ремонт, но потом мы с женой переехали в город, поближе к детям, и планы с дачей пришлось отложить. Но как видите пол здесь крепкий, стены тоже оббиты деревом, свет и вода в доме есть. Ванную я тоже обновил, – мужчина прошел в комнату справа от коридора, и мы оказались в ванной комнате. Она была небольшая, даже крохотная, но со всеми удобствами и меня это вполне устраивало. Уже счастье, что я смогу принимать горячий душ и не придется каждый раз бегать в туалет на улицу.