С прискорбием извещаем
Шрифт:
Ответила Мариэлла, и я спросил мисс Николс. Когда через минуту Джанет взяла трубку, я сказал, что звоню узнать ее новый адрес, так как, по моим предположениям, она должна скоро куда-нибудь переехать.
– Это вы… Какая приятная неожиданность, – проговорила Джанет. – А я уж подумала, что, покончив с обязанностями сыщика, вы совершенно забыли…
– Не притворяйтесь. Чтобы девушка, которая так прекрасно танцует, восприняла телефонный звонок как неожиданность! Впрочем, сейчас вам, видимо, не до танцев.
–
– Так вы скоро переезжаете?
– Пока неизвестно. Мы помогаем мистеру Хадлстону приводить в порядок дела.
– Вы пришлете мне свой новый адрес?
– Конечно, раз вам этого хочется.
– Как вы посмотрите, если я подъеду на Ривердейл? Просто чтобы сказать «привет».
– Когда? Сейчас?
– Вот именно. Я смогу быть у вас через двадцать минут. Ужасно хочется повидаться.
– Но… – Пауза. – Хорошо, приезжайте. Если, конечно, это вас не затруднит.
Я ответил, что меня это нисколько не затруднит, повесил трубку и помчался в сторону Сорок шестой улицы, где находился выезд на Западную магистраль.
Признаюсь, я выбрал не самое удачное время. Появись я на Ривердейл между половиной первого и часом, я застал бы обитателей дома за трапезой и, сказав, что уже пообедал, смог бы отправиться дожидаться Джанет на террасу, что мне, собственно, и требовалось. Конечно, такое поведение выглядело бы несколько странным, но выбирать не приходилось. В действительности же получилось так, что, оставив машину у калитки, я, с ножом в одном брючном кармане, садовой лопаткой в другом и свернутыми бумажными пакетиками в боковом кармане пиджака, пересек лужайку и наткнулся на Ларри, который стоял возле бассейна и угрюмо смотрел на воду. Заслышав шаги, он перевел хмурый взгляд на меня.
– Привет, – произнес я как можно дружелюбнее. – Что, высматриваете аллигаторов?
– С ними пришлось расстаться.
– И с Мистером? И с медвежатами тоже?
– Тоже. Какого черта вы здесь делаете?
Следовало бы его как-то утешить, ободрить, но, право же, он вел себя слишком вызывающе. Этот тон, этот взгляд… Поэтому я ответил:
– Я пришел поиграть в пятнашки с Мистером, – и направился к дому, но как раз в этот момент на тропинке показалась Джанет.
Она выглядела симпатичнее, чем запомнилась мне по последней встрече, или, вернее, не столько симпатичнее, сколько интереснее. Кажется, у нее были иначе уложены волосы. Она сказала мне: «Привет», позволила пожать руку и обратилась к Ларри:
– Мариэлла просит тебя помочь ей разобраться со счетами от Корлисса. Некоторые из них относятся к тому времени, когда она еще здесь не работала, а моей памяти она, похоже, не доверяет.
Ларри согласно кивнул и, переместившись на несколько шагов, оказался напротив меня.
– Чего вы хотите? – спросил он.
– Ничего особенного, – ответил я. – Свободы слова, свободы
– Если речь о счете, отправьте его по почте. И больше трех процентов получить не надейтесь.
Я подавил всплеск возмущения и помотал головой.
– Счета у меня нет. Я пришел повидать мисс Николс.
– Ах, вот как! Вы пришли, чтобы вынюхивать…
Джанет коснулась его руки.
– Ларри, пожалуйста, не надо. Мистер Гудвин позвонил и попросил разрешения встретиться со мной. Не надо, хорошо?
Я предпочел бы вмазать ему. Меня раздражало, что она держит ладонь на его руке и смотрит на него снизу вверх этим своим особенным взглядом, но когда он развернулся и зашагал к дому, я взял себя в руки и позволил ему уйти.
– Какая муха его укусила? – спросил я Джанет.
– Вы ведь сыщик. А если учесть, что его тетя умерла совсем недавно… Ужасно, это было ужасно…
– Понимаю. Только его состояние едва ли можно назвать скорбью. А что это еще за шуточка насчет трех процентов?
– Ларри… – Она замялась. – Впрочем, видит Бог, тут нет никакого секрета. Финансовые дела мисс Хадлстон были сильно запутаны. Все думали, что она богата, но на самом деле она спускала деньги почти так же быстро, как зарабатывала.
– И даже быстрее, если судить по тому, что кредиторам предполагается выплачивать лишь три процента. – Я двинулся в сторону террасы, и она пошла следом за мной. – В таком случае брату и племяннику сильно не повезло. Я извинюсь перед Ларри. У него действительно есть повод для скорби.
– Нехорошо так говорить! – запротестовала она.
– Тогда беру свои слова обратно, – ретировался я. – Давайте поговорим о чем-нибудь еще.
Я прикинул, что лучше всего было бы сесть на террасе, а потом под каким-нибудь предлогом отослать ее на несколько минут – большего мне не требовалось, – но жаркие лучи полуденного солнца лились почти вертикально, и Джанет, не замедляя шага, прошла в дом. Она предложила мне опуститься возле нее на диван, но, памятуя об инструментах в карманах брюк, я предпочел расположиться напротив, в кресле. Началась беседа.
Конечно, проще всего было честно рассказать ей о цели своего визита, а потом пойти и сделать то, что хотел, но если я так не поступил, то вовсе не потому, что подозревал ее в сочинении анонимных писем, причастности к убийству или в чем-либо еще. Мне просто не хотелось травмировать Джанет признанием, что на Ривердейл меня привело вовсе не желание ее повидать. Никто не знал, как будут дальше развиваться события, поэтому торопиться терять союзника не следовало. И я трещал без умолку. Наконец, решив, что пора приниматься за дело, я уже начал подыскивать ей поручение – по возможности наверху, что наверняка задержало бы ее минут на пять, – как вдруг в изумлении уставился в окно.